Еще зверь-источник потихоньку делился Скверной со своими «трофеями» — приумножая и усиливая ту ее толику, что еще оставалась на злополучных костях.
В силу всех перечисленных причин посланцы мастера Бренна не имели ни шанса избежать встречи с тварью. Именно к ней указал дорогу амулет — когда Равенна, снова водрузив волшебную диадему на голову и обозревая окрестности, наткнулась взглядом на скопище Скверны где-то в глубине леса. На скопище Скверны, еще более сильное, чем то, что пленило в пещере некроманта Лира!
Ибо оно, вдобавок, служило теперь ее источником.
Попали в поле магического зрения Равенны и другие следы Скверны — мелкие искорки, разбросанные по лесу. Но волшебница и ее спутники без лишних препирательств решили для начала наведаться к этому, большому пятну. Ведь даже если этот след окажется ложным, и останков Лира там не окажется, столь большое количество Скверны все равно необходимо было уничтожить.
В дорогу, кстати, отправились впятером. Если до пещеры, где томился призрак некроманта, от опушки можно было дойти за час, то источник Скверны поселился, по меньшей мере, в трех днях пути — здешние леса оказались по-настоящему обширны. Да и путь предстоял непрямой: овраги и слишком густые заросли, болото и бурелом, раз за разом могли заставить отклониться от курса, свернуть в сторону. А потом еще в сторону и еще. Да так и не заметишь, что плутаешь в трех соснах. Ну, или, скажем, между сосной, елью, дубом и березой. Что тоже не шибко полезно.
Так что свои слова опрометчивые — предложение «пойти лесом» — Освальду пришлось волей-неволей взять назад. На следующий день после знакомства он и его спутники снова встретились с охотником Леоном. И ответили согласием на его предложение.
Дело свое, кстати, Леон знал крепко. Признавали даже Сиградд с сэром Андерсом — даром, что рыцарь в былые времена не был чужд охотничьих забав, а варвар, так и вовсе, жил охотой, подобно большинству сородичей.
Но ни тот, ни другой не забирались в чащобу столь далеко и глубоко. Поэтому, будь посланцы мастера Бренна предоставлены сами себе, наверняка заблудились бы уже к концу первого дня. И амулет, с которым время от времени сверялась Равенна, едва ли бы сильно тогда им помог.
Зато Леон — другое дело. Петляя через лес, становившийся с каждым часом пути все гуще и все менее легко проходимым, охотник умудрялся находить проход там, где простые смертные попросту бы не разглядели. И путь выбирал таким образом, чтобы расстояние до пятна, увиденного Равенной благодаря волшебной диадеме, неуклонно сокращалось. Медленно, но верно.
Другое дело, что приближались все пятеро не абы к чему, но к месту обитания зловещей твари. Все чаще путникам попадались трупы зверей — то разорванные, то почти целые, но сильно похудевшие без высосанной из них крови. А еще потемневшие и лишенные листьев деревья… точнее, голые стволы с реденькими, но уже отмирающими ветками. И пятна потрескавшейся бесплодной земли, особенно заметные из-за соседства с травой. Зато пение птиц, стрекот насекомых и другие голоса, прославлявшие дикую жизнь, слышались с каждым часом все реже.
Лес… по крайней мере, эта его часть, несомненно, была осквернена. Хотя и не до конца — не до полной гибели или уродования всего живого. Но как нельзя быть немножко беременной, так и наличие поблизости даже малого количества Скверны вынудило посланцев мастера Бренна надеть защитные амулеты.
Леону, увы, амулета не досталось — не было у Равенны, Сиградда, Освальда и сэра Андерса с собой лишнего. Точнее, был запасной, но один. И пошел на замену тому, который Равенна по неосторожности оставила в оскверненной пещере.
Впрочем, с другой стороны, даже если бы амулет для охотника и нашелся, это все равно не сильно добавило бы ему радости. Потому как понимал Леон, что ждет в конце пути, и пребывал оттого далеко не в восторге.
Нельзя было, впрочем, сказать, что и посланцы мастера Бренна были полностью довольны своим проводником. То есть, конечно, должное его умению они отдавали — Равенна даже как-то употребила применительно к Леону слово «талант». Но в то же время охотник вызывал подозрения, особенно у Освальда. Причем поводы для недоверия за время пути только множились.
Странным казалось уже то, что Леон вызвался помочь людям незнакомым. И которые сами же его предупредили, что избытком денег не избалованы. А значит, отправляясь с ними в путь, новоявленный проводник не мог рассчитывать на достойное вознаграждение. Особенно в свете того, что путешествие в компании посланников мастера Бренна не обещало быть легкой увеселительной прогулкой.