— Нет. Ничего такого не было. Она не пользовалась моей машиной ни разу.
— А вы ладили с родителями? — продолжал расспросы Декер.
— А что? — через плечо поинтересовался Марс.
— Ну, мотив, который обрисовало обвинение во время разбирательства, сводился к тому, что…
— Я знаю, что говорил тот человек, — перебил Марс, поворачиваясь обратно. По лицу его вновь разлилось спокойствие — а может, безысходность отчаяния. — Когда родители узнали, что я стану профи, они не предъявляли мне никаких требований. Я собирался заботиться о них. Купить им дом, новую машину, устроить их будущее. У меня все это было запланировано.
— Вы ведь все продумывали наперед, правда? — склонил Декер голову к плечу.
— А чего ж тут плохого?
— Ничего. Но обвинение представило свидетелей, утверждавших о ваших родителях обратное. Что они хотели от вас больше денег, чем вы хотели им дать.
— Не оба, — медленно вымолвил Марс.
— Так один из них говорил что-то подобное? — резко вскинулся Богарт. — Показания соответствовали истине? Потому что вы только что сказали нам, что они ничего от вас не требовали. Так вы нам лгали?
— Отец, — Марс нервно облизнул губы. — В последнюю пару месяцев он был, типа, не в себе. Ходил угрюмый и набрасывался на нас с мамой по малейшему поводу. Я даже думал, что у него крыша поехала или типа того. Но, наверное, дело было в деньгах. Он прикинул, сколько я, типа, получу с первого контракта. Это было еще до правила о новичках. Я трудился не за страх, а за совесть, и если б попал в первую тройку, за подписание контракта мне светил поощрительный бонус в семь миллионов долларов. Это было свыше двадцати лет назад. Знаете, сколько это будет на нынешние?
— Свыше десяти миллионов пятисот тысяч, — сообщил Декер.
— Правильно, — озадаченно поглядел на него Марс. — А вы откуда знаете?
— Удачная догадка. И это только бонус?
— Верно. В рамках контракта получаешь больше, но вся штука была в поощрительном бонусе. И мне светил договор лет на семь, который я мог расторгнуть через три года. Если б я пробился в спортсмены года и возглавил гонку в лиге, то мог бы диктовать свои условия. В смысле, по сравнению с моим следующим контрактом договор новичка выглядел бы сущими грошами.
— Но этот шанс вам не выпал, — подвел черту Декер.
— А что, незаметно? — огрызнулся Марс.
— Так что же отец сказал вам на это?
— Хотел, чтоб я о нем позаботился. Я сказал, что так и будет.
— Но?.. — подкинул Декер.
— Но… но он сказал, что хочет оформить это письменно. Чтобы это носило, знаете ли, юридическую силу.
— Этого в стенограмме слушаний не было, — Богарт поглядел на Декера.
Тот упорно не сводил глаз с Марса.
— Да, не было. И почему бы это, Мелвин?
— Это одна из причин того, почему я не давал показаний в суде. — Марс сел в постели. — Мой адвокат боялся, что если меня об этом спросят, то я все выложу.
— Что выложите?
— Что я подписал одностраничный договор, гласивший, что тридцать процентов моего контракта новичка отходит родителям.
— И что же с этим контрактом стало? — осведомился Богарт.
— Думаю, это уже не играет роли. — Марс испустил долгий вздох. — Я от него избавился.
— И как же? Может, сожгли? — резко бросил Богарт.
— Эй, я знаю, что в этом для меня ничего хорошего.
— И это еще слабо сказано, — отрезал спецагент.
Глава 17
Не отрывая взгляда от Марса, Декер произнес:
— Агент Богарт, вы не могли бы дать нам минуточку? Будьте так добры…
Богарт явно собирался отказать, но Амос добавил:
— Просто маленький междусобойчик двух старых футболистов, и всё.
— Побуду в коридоре. — Богарт медленно встал.
Когда дверь за ним закрылась, Декер чуть пододвинул стул к кровати и положил свои большие ладони на ее перила.
— Лады, я вижу, как это разыгрывается, — заговорил Марс. — Вы здесь затем, чтобы обжулить меня и позаботиться, чтобы я угодил обратно на кичу. Что ж, я больше ни слова вам не скажу, пока здесь не будет моего адвоката.
— Я уже сказал тебе, Мелвин: я здесь, чтобы установить истину. Если ты не убивал своих родителей, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать это и вытащить тебя из тюрьмы с полной амнистией.
— Я не убивал своих родителей. Но я просидел в тюремной камере два десятка лет, готовясь к игле, а потом должен буду ждать еще — и снова к ней готовиться. Знаешь, каково это?
— Ни малейшего понятия, — отозвался Декер.
Этот комментарий Марса удивил. Он бросил взгляд на дверь.