— У меня в голове была такая каша, что я мог встретить танковую колонну и даже не заметить.
— Вы были в перчатках? — спросил Декер.
— Каких перчатках?
— Когда брали дробовик?
— А-а… ага, в перчатках. Не хотел оставлять отпечатков пальцев. Я служил в войсках, и они были в личном деле. — Он помолчал, воззрившись на Декера. — Ну, и… всё.
— Не совсем. Как вы узнали о Мелвине Марсе?
— А-а, это! — небрежно бросил Монтгомери. — Только в последний год. Я был здесь, в тюряге. Чувак сказал мне про Марса. Сказал, что слыхал это от парня в Техасе.
— Имя у чувака есть? — не унимался Богарт.
— Донни Крокетт, — не задумываясь, откликнулся Монтгомери.
— И где он теперь?
— В гробу. Он тоже был в отделении смертников. Его казнили четыре месяца назад.
Богарт с Декером переглянулись, а Дэвенпорт не сводила пристального взгляда с Монтгомери.
— С какой стати он упомянул Мелвина Марса в разговоре с вами? — спросила она.
— А вы не знали? — на миг усмехнулся Монтгомери. — Я играл в футбол в Старушке Мисс[24]. Был фулбеком. Это значит, врезался телом в другие тела всю игру напрочь, чтобы тейлбек мог блеснуть. Ну, против Марса я ни разу не играл, потому как намного старше, но после слыхал про него. Как-то не увязывал его с тем, что натворил в Техасе. Но потом приятель рассказал мне подробности, и я попросил жену погуглить это дело для меня. И когда увидел фотки родителей, то понял, что они — те самые, которых прикончил я.
— И с чего бы это вы решили выступить с признанием? — осведомился Декер. — Потому что Бог может к вам смилостивиться?
— Слушайте, мне все одно помирать, — пожал Монтгомери плечами. — Я просрал всю свою жизнь. А этот чувак Марс пролетел из-за меня. Пожалуй, я просто пытался поправить ситуацию. Сделать хоть одно хорошее дело, прежде чем скопытиться. — Замолчав, он одарил Амоса испытующим взглядом. — Его ведь выпустят, верно? Он не убивал родителей. Это я.
— Посмотрим, — отозвался Декер. — Потому-то мы и здесь.
— Я сказал местным легавым, что знал про дом и все прочее. Подробности, которые не предавали огласке. Это был я. Что еще могу я сказать?
— По-моему, вы уже много сказали, — ответил Амос.
— И вы ни разу не встречались с Мелвином Марсом? — подключился Богарт.
— Нет, сэр, — покачал головой Монтгомери, — ни единого разу. Будь он в ту ночь дома, я бы и его прикончил.
На несколько секунд воцарилось молчание. Декер пристально разглядывал Монтгомери, а Богарт просматривал какие-то пометки. Джеймисон и Дэвенпорт наблюдали за Амосом.
Наконец тот нарушил молчание:
— Значит, вы в конце концов опять женились?
— Пару лет спустя, — кивнул Монтгомери. — Мне уже было за пятьдесят, но Реджина была на двадцать лет моложе. Так что мы завели ребенка. Я пытался осесть и очиститься, да без толку. — Он снова указал на голову. — Боли вернулись. В ту пору терзали меня беспрестанно. У меня просто крышу снесло. Делал всякую херню. Реджина забрала сына и удрала. Я начал грабить банки и продавать наркоту, убил пару козлов, с которыми вел бизнес. А потом убил полицейского штата. Вот за то и тута.
— А где живет ваша нынешняя жена? — спросил Декер.
— Зачем? — вскинул брови Монтгомери.
— Нам нужно с ней поговорить.
— Зачем? — повторил он вопрос.
— Она — часть этой цепочки. Мы должны рассмотреть каждое звено.
Над этим Монтгомери задумался надолго.
— Она живет милях в двадцати отсюда. Тюрьма знает адрес. Перебралась туда, когда меня перевели сюда.
— И давно вы женаты?
— Лет восемнадцать. Хотя последние девять я провел в тюрьме. Как я сказал, она бросила меня, когда я слетел с катушек. Дьявол, Томми тогда был совсем малышом. Но когда я схлопотал смертный приговор, она приехала в тюрьму повидаться со мной. Официально мы не разводились. Наверное, ей было меня жалко.
— Сколько у вас детей? — поинтересовался Декер.
— Только Томми. Живет со своей мамой, но сюда ни разу не наведывался. Я его не виню. Меня не было, когда я был ему нужен, так какого ляда приезжать, когда он нужен мне? По ее словам, он очень хороший футболист.
— И часто она вас навещает? — спросила Дэвенпорт.
Монтгомери уперся в нее взглядом.
— Еженедельно, как часы.
— Это мило, — заметила Дэвенпорт, удостоившись настороженного взгляда Монтгомери.
— Еще кто-нибудь вас навещает? — осведомился Декер.
— Больше никого у меня нет.
— Никаких адвокатов или вроде того?
— Они пытались. Лоханулись. И отвалили.
— На когда назначена ваша казнь? — спросил Амос.