Декер допил свое пиво.
— Я не питаю к этому ни малейшего интереса.
— Как я и поняла в первые же пять минут знакомства с тобой, — смиренно произнесла она.
— Ну, и к чему же ты пришла?
— Я уже сказала тебе: я тут до самого конца. Я отдам тебе все, что смогу, чтобы распутать это дело.
— Почему?
Лайза хотела было что-то сказать, но вдруг замялась, надорвав этикетку бутылки.
— Я могла бы дать тебе стандартный профессиональный ответ, по большей части состоящий из наукообразной галиматьи. А могла бы выложить правду.
— Предпочту последнее.
Подавшись вперед, она впервые посмотрела прямо на него.
— Дело в казни. То, как умер этот человек. Я не собираюсь вдаваться в «за» и «против» высшей меры. Но Мелвин Марс невиновен, а его едва не казнили. Сколько еще невинных людей предали смерти?
— Как я уже говорил, и одного много, — отрезал Декер. — Так почему же ты явилась сюда сегодня вечером?
— Как я и говорила, у нас не заладилось с самого начала. Пойми меня правильно, это все моя вина. Я только хотела все уладить, прежде чем двигаться дальше и довести это дело до конца.
— Ладно, считай, что все путем.
— Вот так просто? — блекло усмехнулась она.
— Вот так просто. Но завтра нас ждет новый день.
Дэвенпорт кивнула, уразумев, что он имеет в виду.
— Наверное, все мы должны себя проявлять. Каждый день.
— Именно так я всегда это и воспринимал. — Декер приподнял бутылку. — Спасибо за легкое пиво.
— Спасибо, что выслушал. — Она встала. Повернулась было, чтобы уйти, но оглянулась. — Росс рассказал мне о твоей семье. Искренне сожалею, Амос. Очень-очень.
Декер поглядел на нее, но не отозвался ни словом.
— Насколько трудно никогда ничего не забывать? — Выражение лица Дэвенпорт было печальным под стать ее голосу.
— Труднее, чем можешь себе представить.
Она ушла.
Отставив бутылку, Декер подошел к окну, за которым уже лило как из ведра.
Он позволил экрану своей безупречной памяти отобразить встречу с Реджиной Монтгомери.
Часы «Картье».
Три коробки «Нейман Маркус».
Две коробки «Шанель».
Две «Сакс».
Две «Бергдорф Гудман».
Одна «Джимми Чу».
И еще сумочка «Эрмес».
Достав компьютер, он зашел на интернет-сайт каждой из этих фирм, нашел виденные предметы и оценил их.
Мысленно подбил итог.
«Сорок четыре тысячи долларов с мелочью».
Одна лишь сумочка «Эрмес» потянула свыше девятнадцати тысяч. Часы — еще четырнадцать тысяч. «Джимми Чу» — еще штука.
Декер покачал головой.
Чтобы носить мелочи, узнавать время и облачать ноги — всего сорок четыре тысячи баксов.
Но это поведало ему, что у того, кто за этим стоит, карманы глубокие. Очевидно, Реджина Монтгомери ожидала куда большего притока денег.
Грандиозное воздаяние за каторжную жизнь с Чарльзом Монтгомери.
Вот только ей не довелось им насладиться, не так ли? Как только Чарльз умер, Реджина стала обузой. Это было жестоко. Бессердечно.
Ничего другого от людей, позволивших невинному человеку гнить в тюрьме два десятка лет, Декер и не ожидал.
Раздевшись, он забрался в постель.
Они покорпели над этим делом уже порядком, и Амос отчаянно боялся, что тем ничтожным прогрессом, которого они добились, все и ограничится.
Глава 28
Гимнастический зальчик был невелик, всего с одним тредбаном, стеллажом пыльных гантелей, архаичным велотренажером и одиноким медболом.
Декер походил на тредбане, слегка увеличивая темп каждые пару минут. Шагая, он смотрел телевизор, привинченный к стене.
Как раз шли новости, и передовицей шла казнь Чарльза Монтгомери, а за ней гибель его жены при взрыве дома.
— Каковы же шансы, — задался вопросом один из дикторов, — чтобы оба умерли подобным образом в один и тот же день?
«Они умерли не в один и тот же день», — подумал Декер. Реджина фактически погибла после полуночи, откуда следует, что она умерла на следующий день.
И все же оспаривать всеохватное замечание он не мог. Каковы же шансы?
Что ж, Декер знал, что на самом деле они весьма велики, если кто-то убил Реджину, как только ее муж благополучно отбыл в мир иной.
Дверь зала открылась, и в нее вошел Мелвин Марс, одетый в тренировочный костюм. Кивнул Декеру и занялся растяжкой. Потом он приступил к тренировке, и Амос, напрочь позабыв обо всем, просто смотрел, не в силах поверить в интенсивность тренировки, граничащую с безумием. Один раз он едва не свалился с дорожки, потому что был слишком зачарован тем, на что оказался способен почти сорокадвухлетний Марс.