Проигнорировав и эту реплику, Декер продолжил:
– Садат сказал, что только что закончил свою вечернюю молитву. Тогда-то, по его словам, он и увидел Морильо. Садат отчетливо помнил это, потому что только что поднял взгляд от молитвенного коврика и посмотрел сквозь витрину своего магазина. Он провел уверенное опознание.
– Совершенно верно, – Миллиган уже начал терять терпение. – Вы излагаете мои доводы вместо меня.
– Садат сказал, что молитва, которую он только что закончил, – Магриб, четвертая молитва дня, – сообщил Декер.
– Верно. Благочестивые мусульмане молятся пять раз в день. Мы все это знаем, – согласился Миллиган.
– Ну, на самом деле уйма людей этого не знает, а тогда не знало, наверное, куда больше народу, – не смутился Декер. – Но суть в том, что молитва Магриб не может свершиться до заката. В этом отношении религиозные предписания очень строги. А в тот день в Индиане закат наступил в семь двенадцать пополудни, почти на час позже, чем время в показаниях Садата, когда он поднял голову и увидел Морильо, проходящего перед витриной магазина. Ну, Садат всего лишь человек, и если он промахнулся на несколько минут, вряд ли кто-то может его винить. Но в это время суток солнце еще явно было на небе. Ни один мусульманин не начнет свою закатную молитву, когда столь очевидно, что еще не закат. И уж, несомненно, ни один мусульманин не закончил бы закатную молитву почти за час до того, как солнце опустилось к горизонту.
Челюсть у Миллигана слегка отвисла.
Богарт и Джеймисон переглянулись.
Дэвенпорт не сводила глаз с Декера.
– Да к тому же, – докинул Амос, – согласно чертежу, сделанному полицейскими и включенному в дело, фасад магазина Садата обращен на запад, к улице, по которой Морильо якобы шел в это время.
– А мусульмане при молитве обращаются лицом на восток, – подхватила Джеймисон, – к Мекке.
– Садат должен был стоять к Морильо задом, – добавил Богарт. – И когда поднял бы глаза от молитвенного коврика, то не увидел бы его. Я удивлен, что никто даже не подумал спросить об этом.
– Многие американцы знают мусульманские обычаи не настолько хорошо, – пояснил Декер, – а тогда знали и того меньше, когда большинство были не в состоянии отличить суннитов от шиитов. Я думаю, можно установить, что Морильо и Садат были знакомы и это алиби было подготовлено загодя, хотя и не сработало. Оно могло бы стать окончательным доказательством вины Морильо. Но поскольку он в тюрьме, где ему и место, вряд ли стоит тратить на него время.
Миллиган откинулся на спинку стула с крайне фраппированным видом.
– А теперь мы можем поговорить о деле Мелвина Марса? – Декер поглядел на Богарта.
– Минуточку! – рявкнул Миллиган. – Мне сказали, что вы приехали только сегодня. Вам что, прислали информационный пакет заранее?
– Нет, он получил его сегодня утром, – ответил Богарт. – Я принес папку лично.
– И из всех этих дел вы раскопали такие подробности, как в деле Морильо… что, за какую-то пару часов? – Миллиган обернулся обратно к Декеру.
– Я вовсе ничего не раскапывал. Прочел показания и отчеты. Там все есть.
– А сведения о конкретных мусульманских молитвах? – уточнил Миллиган.
– Я много читаю, – пожал плечами Амос.
– А время заката? – не унимался Тодд.
– Я из этой части страны. Его я знаю навскидку.
– В определенный день две тысячи шестого года?
– Да, – невозмутимо проронил Декер.
– Вы что, заранее знали, что я заинтересуюсь делом Морильо? – обвиняющим тоном вопросил Миллиган.
– Пока я не переступил порог этой комнаты, я даже не знал о вашем существовании, – бесстрастно ответил Декер и снова поглядел на Богарта: – Теперь мы можем обсудить дело Марса? Потому что я в самом деле не считаю ни одно из других дел в этой папке столь же заманчивым. А раз Садат лгал и Морильо убил этих людей, а мы здесь не затем, чтобы освобождать виновных, по-моему, надо двигаться дальше.
Дэвенпорт пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы скрыть улыбку, когда Миллиган вонзил в Декера испепеляющий взгляд.
Не успел Богарт и рта раскрыть, как Алекс высказалась:
– Я голосую за то, чтобы взять дело Марса.
– Но я его еще не изложил, – с любопытством поглядел на нее Декер.
– После того, что вы только что проделали, мистер Декер, я приму его на веру. – Она обернулась к Богарту: – Росс, мы не могли бы перейти прямо к голосованию?