Кто мог предположить, что обратно по этой дороге суждено пройти лишь одному мне? Возможно, кто-то всё-таки думал, что может не выбраться из города, но то, что выберется лишь один, наверное, не предполагал никто. Хотя и мне ещё рано было говорить об этом. Необходимо было сначала преодолеть это расстояние.
Осторожно пробираясь по слежавшемуся снегу, я прислушивался и вглядывался вдаль, находясь на пике возможностей слуха и зрения. Ведь теперь на мне одном лежала ответственность за жизни этих людей, которые надеялись на меня и я не мог их подвести. Но если нас всё-таки засекут, я уже ничем не смогу им помочь. И это беспокоило меня больше всего.
За целый час мы прошли всего около километра, лишь немного удалившись от бомбоубежища. Это никак не входило в мои планы.
— Мы идём слишком медленно, — обратился я к Сергею, отойдя вместе с ним в сторону, чтобы нас никто не услышал. — С такими темпами я не могу гарантировать, что мы выберемся из города незаметно. Когда начнётся рассвет, мы будем лишь подходить к окраине, но за ней ещё несколько километров нужно пройти по открытой местности, прежде чем можно будет где-то укрыться.
— И что же ты предлагаешь? Двигаться быстрее? — усмехнулся тот. — С нами слишком много раненных, а ещё старики и дети. Каким образом они смогут двигаться быстрее, я не представляю.
— Если мы не поторопимся, то ни у кого из нас уже не будет шанса уйти незаметно, и все мы будем обречены на неминуемую смерть! — возразил я, едва не превысив тон.
— Что же нам теперь, оставить раненных и стариков? Бросить посреди дороги? — посмотрел он мне в глаза. — Это бесчеловечно даже в такой ситуации, в которой мы находимся! Я не могу сказать этого людям.
Я вздохнул, оглянувшись на едва различимых в темноте людей, следующих за нами. А ведь все они, может быть, наивно верили, что их выведут отсюда в безопасное место, вовсе не догадываясь, об опасности, которой они подвергались.
Конечно, холодная логика стояла на том, чтобы оставить тех, кто замедляет движение, здесь, но в то же время я понимал, что это было бы тем же самым, как если бы мы расстреляли их здесь же, на месте. Что приравняло бы нас к врагам, и получилось, что все те, кто пожертвовали жизнями ради этих людей, сделали бы это напрасно.
Нет, мы должны были спасти всех, всех кого только можно. И не важно, сколь опасно бы это ни было, мы должны были идти до последнего, не смотря ни на что. И ничего уже здесь не поделаешь. Придётся принять это как должное и, уже исходя из этого, искать выходы из положения.
— Да, мы не можем так поступить, — посмотрел я на него. — Вы правы.
Больше мы не говорили, сосредоточившись на выборе наиболее безопасного пути для нашей колонны. Первое время шли по таким местам, где опасность обнаружения группы была минимальна. Но уже через несколько километров местность изменилась: жилые районы с разветвлёнными дворами остались позади, а впереди начали появляться промышленные кварталы, окружённые полуразрушенными одно- и двухэтажными жилыми постройками, через которые не так-то легко было пробраться. Приходилось обходить их, постоянно находясь под угрозой снайперского огня, ведь позиций для снайперов на крышах старых заводов здесь было предостаточно.
Но нам везло: я не замечал ничего подозрительного, а звуки кружащих над городом вертолётов оставались позади. Я уже почти уверовал в то, что нам всё-таки удастся выбраться незамеченными, как внезапно услышал звук приближающегося вертолёта. Мы находились как раз посреди дороги, отделявшей жилые кварталы от завода, который нам следовало обойти.
Впереди был лишь голый забор, протянувшийся более чем на сотню метров в обе стороны, позади — полураз-рушенные строения жилой одноэтажной застройки. Быстро прикинув, где больше шансов укрыться, я громко скомандовал:
— Назад! Быстро назад!
Насколько это было возможно, люди быстро поспешили обратно. Но было уже поздно: вертолёт приближался слишком быстро, а мы, никак не успевали добежать до укрытий.
Лопасти вертолёта подняли вокруг нас настоящую пургу, после чего он промчался дальше. Но сомнений в том, что он засёк нас, у меня не было.
«Сейчас он доложит о нашем месторасположении, а затем будет атаковать,» — понял я.
— Быстро в рассыпную! Прячьтесь! Сейчас он будет атаковать! — крикнул я остановившимся на месте и зачарованно смотрящим вслед вертолёту людям. — Юля, уходи! — повернулся я к ней. — Уводи людей!
Она на мгновение посмотрела на меня испуганным взглядом, но всё же понятливо кивнула, устремившись за остальными. Обсуждать здесь действительно было нечего и некогда.
— Сергей, вы со мной! — крикнул я ему. — Мы примем бой!
Сергей несколько растерянно посмотрел на меня, но, тем не менее, подошёл ко мне.
— Держите, — протянул я ему винтовку, снимая с плеча РПГ.
Я на мгновение взглянул на удаляющийся в сторону завода вертолёт.
— Скорее, бежим! — мгновенно родился в моей голове план, и я побежал к забору, краем глаза заметив, как мой помощник, с опаской оглядываясь по сторонам, осторожно проследовал за мной.
Мы добежали до забора, остановившись возле него. На ближайшее время этот железобетонный забор должен был послужить нам щитом и, одновременно, укрытием из-за которого нас не будет видно со стороны, и вдоль которого мы сможем свободно перемещаться.
Я сбросил рюкзак под забор, быстро вытянул из него оставшиеся три заряда для РПГ и протянул их Сергею. Затем установил прицел в нужное положение и снял с предохранителя.
Вертолёт начал поворачивать, заходя за здание завода. Вероятно, он подозревал, что у нас может быть РПГ, от чего не рисковал, осторожно подбираясь к нам со стороны. Я понял, откуда он собирался зайти. Но необходимо было подловить его прежде, чтобы он успеет выстрелить.
— Скорее, за мной! — махнул я рукой Сергею, побежав под прикрытием забора.
Метров через двадцать, заметив, показавшийся из-за угла здания вертолёт, я мгновенно остановился, спрятавшись за забором. Сергей подбежал ко мне и тоже остановился.
Теперь, прежде чем стрелять, необходимо было перевести дыхание.
— Что теперь? — несколько запыхавшись, спросил Сергей.
— Дождёмся, пока он не покажется из-за забора, и атакуем его. Он даже не заметит, откуда мы выстрелим.
— А ты умеешь обращаться с этой штуковиной? — кивнул он на РПГ.
— Я знаком с ней. Правда, стрелять не приходилось, — спокойно ответил я.
Тот удивлёнными глазами посмотрел на меня.
— Если умеете лучше, пожалуйста, — предложил я ему.
— Нет, нет, — замотал головой он.
Вертолёт приблизился, громко загудели лопасти, поднимая с земли снежную пургу.
Я изготовил РПГ к стрельбе: скоро тот должен был появиться из-за забора.
Шум усилился — вертолёт уже был рядом. Я напрягся, готовясь к выстрелу, совершенно не ведая, получится у меня что-то или нет, попаду или промажу? Или вообще заклинит оружие? Тем не менее, я всё равно надеялся на лучшее, ведь больше нам уже ничего не оставалось.
Вертолёт, замедлив скорость, вылетел прямо передо мной. Времени на размышления не было. Цель была у меня на мушке, и промахнуться я просто не мог.
Я нажал на курок, но слегка не рассчитал скорость вертолёта — корпус вертолёта всё же успел уйти с траектории снаряда. Я уже решил, что промазал, когда на пути снаряда оказалась штанга направляющего винта. Прозвучал взрыв: снаряд всё же угодил в цель.
Вертолёт резко подался в бок, а из хвостовой части повалил чёрный дым, различимый даже в ночной темноте. Ещё некоторое время он судорожно удерживался на месте, медленно удаляясь от нас в сторону. Его начало быстро раскручивать против часовой стрелки. Затем он резко начал падать, заваливаясь на бок, черканул лопастями по крыше одного из домов, раздирая двускатную кровлю на куски, а потом грузно завалился на соседний дом, провалившись вниз. Раздался громкий треск и скрежет лопастей, которые всё ещё продолжали вертеться, натыкаясь на кирпичные стены, мебель, трубы — всё, что только было в доме.
— Отличный выстрел! — похвалил меня Сергей, заворожено наблюдая за падением.