Выбрать главу

Суд­ное де­ло

Су­деб­ное де­ло воз­бу­ж­де­но бы­ло в день смер­ти по­эта. Пер­вое за­се­да­ние комис­сии во­ен­но­го су­да со­стоя­лось 3 фев­ра­ля и но­си­ло ор­га­ни­за­ци­он­ный ха­рак­тер. Су­ди­ли «по­ру­чи­ка Ка­ва­лер­гард­ско­го Ее Ве­ли­че­ст­ва пол­ка ба­ро­на Гек­кер­на, ка­мер­ге­ра дво­ра Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ст­ва Пуш­ки­на и ин­же­нер-подпол­ков­ни­ка Дан­за­са» «за про­из­ве­ден­ную пер­вы­ми дву­мя ме­ж­ду со­бою дуэль а по­след­ний за на­хо­ж­де­ние при оной се­кун­дан­том».

Пуш­кин - ка­мер­гер?! Ошиб­ка или все же состоявшаяся – луч­ше поз­же, чем ни­ко­гда - ми­лость ца­ря? Во­ен­ные чи­ны мог­ли про­сто оши­бить­ся, но вспом­ним, что Во­ей­ков за­ме­тил ту же «не­бреж­ность» и в ука­зе ца­ря о ми­ло­стях семье по­эта, где Пуш­кин был на­зван ка­мер­ге­ром. Но ка­мер­гер - не шутка, а вы­со­кое при­двор­ное зва­ние! Имелся и знак отличия - клю­ч с го­лу­бой лен­той. Его носили на шее, на­при­мер, Жу­ков­ский и Вя­зем­ский. Не за­ме­тить трудно!

Пуш­кин, безусловно, стал бы ка­мер­ге­ром по­сле ус­пеш­но­го за­вер­ше­ния «Ис­то­рии Пет­ра», но и как ис­то­рио­граф им­пе­рии он имел пра­во на вы­со­кий титул. Воз­мож­но, чи­нов­ни­ки, го­то­вив­шие указ ца­ря, дей­ст­во­ва­ли по за­ве­ден­но­му по­ряд­ку, при­во­дя в со­от­вет­ст­вие долж­ность и зва­ние «уволь­няе­мо­го» по смер­ти по­эта. Царь мог про­пус­тить не­санк­цио­ни­ро­ван­ное по­вы­ше­ние. Но веро­ят­нее всего дру­гое - зва­ние ка­мер­ге­ра с са­мо­го на­ча­ла при­сут­ст­во­ва­ло в пе­реч­не цар­ских ми­ло­стей се­мье по­эта. Ни­ко­лай соз­на­тель­но под­пи­сал указ и лишь затем по­шел на по­пят­ную. По­че­му? Об этом чуть поз­же. Цар­ский указ ввел в за­блу­ж­де­ние чле­нов во­ен­но­го су­да, и они ед­ва ли не до кон­ца сво­его раз­би­ра­тель­ст­ва про­дол­жа­ли ве­ли­чать по­эта ка­мер­ге­ром.

По­ка Во­ен­ная ко­мис­сия за­ни­ма­лась ут­вер­жде­ни­ем со­ста­ва су­да, сле­до­ватель Га­ла­хов тем же днем, 3 фев­ра­ля, про­из­вел пер­вый до­прос Дан­за­са и Дан­те­са - по­след­не­го, из-за ра­не­ния, по мес­ту жи­тель­ст­ва. Ка­ва­лер­гард под­твер­дил са­мые об­щие све­де­ния. Он драл­ся на пис­то­ле­тах с ка­мер­ге­ром Пуш­ки­ным, ра­нил его в пра­вый бок и сам был ра­нен в пра­вую ру­ку. Се­кун­дан­та­ми при ду­эли бы­ли Дан­зас и Аршиак. Кро­ме них о ду­эли знал лишь ни­дер­ланд­ский по­слан­ник ба­рон Гек­ке­рен. Дан­зас ни­че­го но­во­го к это­му не до­ба­вил.

5 фев­ра­ля ко­мис­сия вы­не­сла ре­ше­ние об ос­ви­де­тель­ст­во­ва­нии Дан­те­са, и в тот же день пол­ко­вой во­ен­ный врач Сте­фа­но­вич, ос­мот­рев ка­ва­лер­гар­да, на­шел, что, не­смот­ря на ра­не­ние,

боль­ной мо­жет хо­дить по ком­на­те, раз­го­ва­ри­ва­ет сво­бод­но, яс­но и удов­ле­тво­ри­тель­но... име­ет обык­но­вен­ную не­боль­шую ли­хо­рад­ку, во­об­ще же он ка­жет­ся в хо­ро­шем и на­деж­ном к вы­здо­ров­ле­нию со­стоя­нии.

На сле­дую­щий день Дан­тес вме­сте с Дан­за­сом был вы­зван в суд.

Пер­вым доп­ра­ши­ва­ли Дан­те­са. Сна­ча­ла он от­ве­чал на про­то­коль­ные во­про­сы: как зо­вут, сколь­ко лет от ро­ду, ка­ким нау­кам и где обу­чал­ся, ка­кой ве­ры, ко­гда был при­нят на служ­бу, чем от­ли­чил­ся и про­штра­фил­ся. Из от­ве­тов яв­ст­во­ва­ло, что Ге­ор­гий Ба­рон Д.Гек­ке­рен, уро­же­нец Коль­мор-Аль­за­са, 25-ти лет, вос­пи­тан­ный в Фран­цуз­ском ко­ро­лев­ском во­ен­ном учи­ли­ще, ве­ры рим­ско-ка­то­ли­че­ской, у Свя­то­го при­час­тия был 7-го ян­ва­ря это­го го­да, в служ­бу Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ст­ва по­сту­пил 8-го фев­ра­ля 1834 го­да, при­ся­гу да­вал толь­ко в вер­ность служ­бы, у ро­ди­те­лей бы­ло не­дви­жи­мое в Аль­за­се, штра­фов не имел.

За­тем был за­дан глав­ный во­прос:

- Ко­мис­сия про­сит Вас сде­лать объ­яс­не­ние... за что у Вас с Пуш­ки­ным про­изош­ла ссора ...не имее­те ли Вы в до­ка­за­тель­ст­во Ва­ше­го объ­яс­не­ния со­слать­ся на ко­го-ли­бо из сви­де­те­лей, или же на ка­кие до­ку­мен­ты?[742]

Дан­тес от­ве­тил на это пе­реч­нем хо­ро­шо из­вест­ных фак­тов:

- Ду­эль учи­не­на мною ... при­чи­на же по­бу­див­шая ме­ня вы­звать его (Пуш­ки­на - А.Л,) на оную сле­дую­щая: в Но­яб­ре м-це 1836 го­да по­лу­чил я сло­вес­ной и без при­чин­ной Ка­мер­ге­ра Пуш­ки­на вы­зов на ду­ель, ко­то­рой мною был при­нят; спус­тя не­ко­то­рое вре­мя Ка­мер­гер Пуш­кин без вся­ко­го со мною объ­яс­не­ния сло­вес­но про­сил Ни­дер­ланд­ско­го по­слан­ни­ка Ба­ро­на Д.Гек­ке­ре­на пе­ре­дать мне, что вы­зов свой он унич­то­жа­ет, на что я не мог со­гла­сить­ся по­то­му, что при­няв без при­чин­ной вы­зов его на ду­эль по­ла­гал, что честь моя не по­зво­ля­ет мне ото­звать­ся от дан­но­го ему мною сло­ва; то­гда Ка­мер­гер Пуш­кин по тре­бо­ва­нию мо­ему на­зна­чен­но­му с мо­ей сто­ро­ны Се­кун­дан­ту на­хо­дя­ще­му­ся при Фран­цуз­ском по­соль­ст­ве Гр. Д.Ар­шиа­ку дал пись­мо в ко­ем объ­яс­нял, что он ошиб­ся в по­ве­де­нии мо­ем и что он бо­лее еще на­хо­дит оное бла­го­род­ным и во­все не ос­кор­би­тель­ным для его чес­ти, что со­гла­шал­ся по­вто­рить и сло­вес­но, с то­го дня я не имел с ним ни­ка­ких сно­ше­ний кро­ме уч­ти­во­стей. Ген­ва­ря 26-го Ни­дер­ланд­ский послан­ник Ба­рон Гекке­рен по­лу­чил от Ка­мер­ге­ра Пуш­ки­на ос­кор­би­тель­ное пись­мо ка­саю­щее­ся до мо­ей чес­ти, ко­то­рое яко­бы он не ад­ре­со­вал на мое имя един­ст­вен­но по­то­му, что щи­та­ит ме­ня под­ле­цом и слиш­ком нис­ким. Все сие мо­жет под­твер­дить­ся письма­ми на­хо­дя­щи­ми­ся у Его Им­пе­ра­тор­ско­го Ве­ли­че­ст­ва[743].

Из рас­плыв­ча­то­го мо­но­ло­га Дан­те­са вид­но, что Гек­кер­ны ре­ши­ли при­бег­нуть к так­ти­ке, уже оп­рав­дав­шей се­бя в но­яб­ре: не го­во­ря лиш­не­го, пред­став­ля­ясь на­ив­ны­ми и обес­ку­ра­жен­ны­ми, они как буд­то доб­ро­воль­но от­да­ва­ли ини­циа­ти­ву в ру­ки про­тив­ни­ка, в дан­ном слу­чае, судь­ям, ожи­да­ния с их сто­ро­ны опрометчивых поступков. От­сту­па­ли Гек­кер­ны не бес­по­ря­доч­но, а за спины ав­то­ри­тет­ных и влия­тель­ных лиц. Да­же имя ца­ря, упо­мя­ну­тое к мес­ту, соз­да­ва­ло впе­чат­ле­ние об их осо­бом от­но­ше­нии с вла­стью.

На по­след­ний во­прос - знал ли кто еще о ду­эли ме­ж­ду ним и Пуш­ки­ным – Дан­тес не­ожи­дан­но «вспом­нил» о Вя­зем­ском:

- К се­му при­со­во­ку­п­ляю что ре­ля­ция все­го учи­нен­на­го на­ми ду­эля вру­че­на вы­ше­упо­мя­ну­тым се­кун­дан­том мо­им при отъ­ез­де его из С. Пи­тер­бур­га ка­мер­ге­ру кня­зю Вя­зем­ско­му, ко­то­рой до по­лу­че­ния оной о имею­щей быть ме­ж­ду на­ми ду­эли ни­че­го не знал.

С ка­кою це­лью Дан­тес про­из­нес имя Вя­зем­ско­го, ес­ли тот, по его же словам, ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к ду­эли не имел? Зато ближай­ший друг по­эта мог под­твер­дить, что по­ве­де­ние Дан­те­са не выхо­ди­ло за рам­ки при­ли­чия. Бы­ла ли у них об этом пред­ва­ри­тель­ная до­го­во­рен­ность - страшно да­же поду­мать?! И все же Вя­зем­ский по­сту­пил так, как это­го хотели Гек­кер­ы.

8-го фев­ра­ля кня­зя вы­зва­ли в суд и за­да­ли пря­мой во­прос:

- Не­из­вест­но ли вам за что имен­но про­изош­ла ме­ж­ду ка­мер­ге­ром Пуш­ки­ным и по­ру­чи­ком бо­ро­номъ Д. Гек­ко­ре­ном ссо­ра?

И по­про­си­ли объ­яс­нить всё как мож­но под­роб­нее.

Вя­зем­ский по­нес око­ле­си­цу, что ре­ля­ции, о ко­то­рой го­во­рил Дан­тес, у не­го нет, а есть из­вест­ное пись­мо Ар­шиа­ка «с из­ло­же­ни­ем слу­чив­ше­го­ся» (что, од­но и то же – А.Л.). Объ­яс­нил, как и с ка­кой це­лью оно по­па­ло к не­му в ру­ки. А вот на во­прос, спо­соб­ный про­яс­нить су­ще­ст­во де­ла, от­ве­тил с по­ра­зи­тель­ной для не­го скром­но­стью:

- Не слы­хал я ни­ко­гда ни от Алек­сан­д­ра Сер­гее­ви­ча Пуш­ки­на, ни от ба­ро­на Гек­кер­на о при­чи­нах имев­ших по­след­ст­ви­ем cиe не­сча­ст­ное про­ис­ше­ст­вие…

Вот и всё. Умыл ру­ки. На­до ли го­во­рить, в ка­ком ви­де пред­стал вы­зов по­эта по­сле за­яв­ле­ния Вя­зем­ско­го - ведь в уго­лов­ных де­лах не­мо­ти­ви­ро­ван­ная аг­рес­сия все­гда рас­смат­ри­ва­лась как тяж­кое пре­сту­п­ле­ние! И ни од­но­го сло­ва в за­щи­ту дру­га! Ни те­бе упо­ми­на­ния об ано­ним­ке, ни одного упрека ка­ва­лер­гар­да в нескромном по­ве­де­нии - ни­че­го та­ко­го, что хоть как-то оп­рав­да­ло бы по­ве­де­ние Пуш­ки­на?!