Ивенги кивнули и, схватив раненных бандитов, покинули покои. Софиан отказывалась всеми силами оставить Эрамгедона наедине с подругой Антона, но злобный взгляд Императора заставил княжну перейти через себя и выйти из покоев. Когда она собралась перейти порог, Максимилиан привел к Императору бледную и перепуганную Олю. Футболка была испачкана красным пятном крови около груди, передние волосы прилипли к лицу, в песочных глазах ясно отражен страх. Софиан язвительно прыснула, увидев Олю.
— Даже не надейся, курица! Эрамгедон мой! — и с этими словами девушка покинула покои.
Оля подарила ей вопросительный взгляд. Заметив Эрамгедона, уродливого высушенного старика, сидящего за высоким троном, чье лицо было спрятано капюшоном, сердце в груди девушки подпрыгнуло от страха. Ее беспокоила мысль, что с ней сейчас будут делать.
Когда Максимилиан привел Олю поближе к Императору, тело девушки покрылось мурашками. Ей было неприятно стоять возле такого уродливого создания. Она столько слышала про него историй от друга Антона и поражалась тем, что сейчас видела его вживую.
Максимилиан поклонился и покинул покои. Оля пожалела, что не имела возможности уйти вместе с ним.
Эрамгедон вздохнул и заговорил. Его голос заставил внутренности Оли сжаться воедино.
— Смотрю, ты в порядке. Как себя чувствуешь после вчерашнего?
Но Олю беспокоило другое.
— Ч-что вчера было? Я…умерла?
Она прекрасно помнила тот момент, как пуля вылетела из дула пистолета толстяка Гэриша и врезалась ей в грудь, перерезала своим острым концом ей легкие и задела сердце. Чувствуя мучительную боль, она потеряла равновесие и замертво упала на пол. Зов лучшего друга раздавался в ее ушах, словно в тумане, и его слова разобрать в голове она уже не могла. И реальность поглотила темнота…
Эрамгедон расширил свой рот в улыбке:
— Смерти нет. Тело — футляр, которое использует душа в этой жизни. Тело умирает, но душа отправляется в иную вселенную в поисках новой жизни. Ты пережила клиническую смерть. Еще чуть-чуть, и была бы готова устремиться в тонкий загробный мир. Но я вовремя тебя спас.
Оля удивилась его словам и не поняла, зачем он ей это сказал. Но последняя фраза удивила ее еще больше.
— Зачем? — не поняла девушка.
— Понимаешь, э… как тебя зовут?
— Оля.
— Понимаешь, Оля, ты мне внешне напомнила ее…Очень сильно…
— Кого “ее”? — испугалась Оля.
— Неважно, кого. Напомнила ее, и все. У меня возникли воспоминания с ней, очень сильные, мощные воспоминания. Эти моменты из памяти вызвали во мне странные чувства…ностальгию, грусть. И мой дар образовал некую силу, которая вернула тебя к жизни. Я вытащил тебя из клинической смерти совершенно случайно.
Оля громко сглотнула. Она не знала, чему тут удивляться. Но каждое слово Императора тронуло ее, и на одну секунду она посмотрела на Эрамгедона иным взглядом, пытаясь понять, кого она напомнила ему, кто мог в Эрамгедоне вызвать сильные чувства горя.
Но следующие слова Императора заставили Олю разозлиться:
— Но это не суть. Ты не знаешь, где может находиться твой дружок принц?
— Антон? Я не знаю, где…А что с ним случилось? Он не здесь? — Оля на секунду ощутила пронзивший ее тело жгучим холодом шок.
— Этот мерзавец с остальными друзьями совершил побег. — Оля сжала губы, услышав ругательство в сторону друга, — ты не можешь знать, где он находится?
— Откуда? — пожала девушка плечами, — Я даже не знаю, где мы!
“Антон, я надеюсь, мы еще встретимся… — с грустью подумала Оля, — ты, наверное, думаешь, что я мертва и винишь себя…Поверь, ты ни в чем не виноват. Я хочу тебя увидеть…Аню хочу увидеть, Женю, остальных…”
— Теперь, Оля, ты будешь моей рабыней. Ты будешь постоянно ходить рядом со мной. Ты будешь веселить и развлекать меня, когда мне будет скучно. Ты будешь успокаивать меня, когда я буду зол. Ты будешь ласкова со мной, когда я буду возбужден.
— Э-м…ЧТО?! — возмутилась Оля.
Эти слова вызвали в ней яростную ненасытную злобу. Она не хотела быть куклой для непонятных игр Императора. Ей противно и мерзко представлять, как она будет вечно находиться с ним, с этим монстром, с этим деспотом и людоедом. Кипящие эмоции дали ей сил и решительности обрушить на него свое негодование:
— Нет! Я не собираюсь быть твоей рабыней! Никогда!
Эрамгедон, на удивление Оли, рассмеялся:
— Нет, дорогуша. Будешь. Еще как.