Дрожащими руками он поднял зверька. Огромные большие глаза, в которых когда-то горело дружелюбие, были пусты и стеклянны…
Антон смотрел на происходящее с таким интересом, что даже забыл о своем существовании. И поверить в то, что этот добрый мальчик в будущем превратится в ужасное нечто, было для него просто невозможно…
Аристандр, шмыгая носом, развел костер. С помощью дара он содрал со зверя шкуру и пожарил мясо. Настроение отсутствовало, ничто не могло его поднять, зато голод пропал. Потушив костер, Аристандр решился вернуться домой к ненавистному отчиму.
Вот и совершил Аристандр свое первое убийство, после которого почувствовал себя отвратительным сэйлансем на свете. Но он пока не знал, что в будущем казни, рабства, людоедства, невинные смерти принесут ему настоящее наслаждение…
Глава 21
Аристандр очень быстро бежал в сторону города. Ветер со всех сторон его обдувал, отчего мальчик с головы до ног покрылся мурашками. Он начал ладонями тереть предплечья, дабы согреть себя. Но воздух был настолько ледяным, что все попытки Аристандра согреть себя были бессмысленны.
Аристандр прибежал в город. Песчанные улицы тихи и пусты. Ветра тут не было, так как вокруг стояло много домов, которые укрывали Аристандра от холода. Мертвая тишина царила в городе. Аристандр ощутил всю прелесть тишины и начал ею наслаждаться.
Он долго шел по прямой дороге и, когда обошел огромную улицу, оказался в центре города, где вдали находился комплекс громадных темных пирамид. Увидев пирамиды, Аристандр с тяжестью на груди вздохнул и пошел медленной походкой к ним.
Территория князя была загорожена высоким каменным забором. Забор загородил спутник, и Аристандра вокруг накрыл мрак. Но благодаря факелам, которые были прикреплены на заборе, Аристандр увидел главных вход, который загородили две громилы-охранника. Выглядели они пугающе: лица были спрятаны за масками, оголенные торсы прикрывали кожаные безрукавки, на поясе прикреплены огромные мечи с блестящей рукояткой. Один из охранников, заметив мальчика, нарушил прекрасную тишину своим хриплым низким голосом:
— Аристандр, это ты? Фобос тебя искал.
Аристандр удивился. Глаза в изумлении заблестели, став на ровне со звездами на ночном небе.
— Меня? Зачем?
— Не знаю. Но нам было велено тебя проводить.
Оставив напарника одного охранять территорию князя Фобоса, охранник открыл врата и запустил мальчика внутрь. Пораженный Аристандр зашагал за охранником, и тот повел его к князю. Мальчик боялся предположить, зачем отчим его искал. Может Элизиуму удалось убедить Фобоса в том, что с Аристандром нужно быть по мягче?
Мучая себя размышлениями, Аристандр не заметил, как оказался внутри одной пирамиды. Он редко когда гулял по дворцам Фобоса и, кроме темницы, больше ничего не видел.
Высоченные потолки были больше трех метров. Стены украшали красивые канделябры. Мраморный пол был настолько чистым, что Аристандр начал любоваться своим отражением, не понимая, сколько горничные Фобоса его перемыли, чтобы потом отчетливо видеть, что отражается на полу под ногами.
Охранник долго вел Аристандра по запутанным длинным коридорам. У мальчика челюсть отвисла, когда он любовался интерьером пирамид. Вот если бы он был среди любимых детей Фобоса, то тоже гулял по этим коридорам и жил в благоприятных условиях и не знал, что такое — жить каждый день с мучительной болью и ощущать, как она свирепо рассекала плоть изнутри.
Разглядывая каждую деталь, завороженный Аристандр даже не заметил, как охранник его привел в покои князя.
Князь Фобос сидел на своем троне и, держав в левой руке блестящее блюдце, наполненное фруктами, жадно ел виноград. Его с двух сторон окружили слуги, которые легким движением махали в сторону князя шестами со вставленными перьями огромной экзотической птицы. Каллисто лежала на подушках, отдыхая. Увидев сына, княгиня злобно поджала губы. Да и сам князь с виду был не рад пасынку.
Аристандр понял по их выражениям лиц, что сейчас получит очередной нагоняй. Чудо не случилось! Князь с женой как ненавидели, так и будут ненавидеть будущего Эрамгедона. Ни Элизиум, ни пророчество их не переубедят.
Также в покоях Аристандр заметил двух своих сводных братьев, которые сначала друг с другом спорили, но присутствие Аристандра заставило их рассмеяться. Они были в предвкушении предстоящего наказания. Им всегда нравилось видеть, как их отец бьет этого уродца, нравилось смеяться над его слезами и мучениями.