– О, детка, – хнычет она, когда я отстраняюсь. – Это было уже слишком.
– Не получится. В твоей жизни не может быть слишком много хорошего. Ты заслужила все это. Все эти оргазмы каждый день твоей жизни. Я хочу подарить тебе это. Хочу любить тебя.
– Знаешь. Я чувствую это.
Она тянется ко мне, но я отстраняюсь.
Трясущимися руками хватаю брошенные наручники, лежащие на краю стола.
– Ты слишком много двигаешься, – хрипло шепчу я.
– Неужели? – ее голос кокетливый и вызывающий. – И что ты собираешься с этим делать?
– Это.
Одним быстрым движением я нежно хватаю ее за запястье и защелкиваю наручник на одном из них – на стороне, противоположной ее раненому плечу, а затем прикрепляю его к столбику кровати.
– Я много лет провел без секса, но это не значит, что у меня не было фантазий.
Я провожу руками по ее ключицам и вниз вдоль ребер. Ава чувствуется, как самый дорогой шелк, который когда-либо производил Восток.
– Ты в порядке? Тебе не больно?
У нее плечо все еще болит.
– Всё прекрасно, – выдыхает она.
Я провожу ладонями по ее рукам, проверяя, удобно ли ей. Затем передвигаюсь вверх, чтобы обхватить ладонями ее сиськи, а большие пальцы трут ее соски, которые твердеют в тугие точки.
– Ущипни их, – говорит она.
Я делаю, как она просит, и девушка вздрагивает.
– Еще? – спрашиваю я.
Она кивает, и я щиплю сильнее. Она сжимает ноги вместе и отпускает. Ни одна фантазия никогда не была так хороша.
– Я хочу пососать твои сиськи и трахнуть тебя своим членом, пока ты будешь прикована наручниками к кровати. Тебе это нравится?
– Да, пожалуйста.
Ее сладкое влагалище снова сжимается в предвкушении.
Одной рукой я сжимаю ее попку, а другой сжимаю себя. Ава раздвигает ноги, и мы задыхаемся, когда я кладу широкую головку своего члена у ее влажного входа. Она всегда такая мокрая для меня, такая готовая.
– Сейчас? – спрашиваю я.
Она кивает, зажав губу между двумя рядами идеальных зубов. Я осторожно проскальзываю в нее, останавливаясь на каждом этапе, чтобы убедиться, что ей удобно, и это правильная сторона удовольствия для нее.
– Продолжай, детка. Ты должен быть во мне сейчас! – ее требования перерезают натянутые путы моего самоконтроля.
Я проталкиваюсь в неё, пока мои яйца не хлопают по ее заднице. Она кричит, но теперь я узнаю этот высокий пронзительный звук, как один из полного гребаного восторга.
– Боже, я чувствую все с тобой. Все. А теперь поторопись, – приказывает она, отталкиваясь и переворачивая нас, и прижимается бедрами ко мне.
Я позволяю ей трахнуть и использовать меня, когда вцепляюсь в один сосок. Ава слегка сдерживает меня с моими большими лапами, зажатыми вокруг ее бедер, и моим ртом, пожирающим ее грудь, когда полностью овладевает мной. Она самозабвенно скачет на мне, прижимаясь клитором к моей лобковой кости, и насаживается на мой член, пока не откидывает голову назад.
Я толкаюсь в нее, поднимая, пока ее сиськи не подпрыгивают, волосы качаются, и все ее тело – одно неровное эротическое движение. Я трахаю ее, пока у меня в глазах не появляются звезды, и все мое сердце взрывается, как бомба. Она последняя надежда для меня.
Эпилог
Ава
Прошел уже месяц, а я все еще не могу смириться со смертью Розы. Я ловлю себя на том, что хочу позвонить ей, чтобы рассказать смешную шутку, или вижу платье на одной из островитянок и думаю: «О, это бы здорово смотрелось на Розе». Потом вспоминаю, что она мертва, и боль уже не проходит. Может быть, не существует пути без боли.
Хотя Роза мне снится. Время от времени она навещает меня, всегда улыбается и выглядит счастливой. Возможно потому, что именно такой я видела ее при жизни, именно такой хочу видеть ее и после смерти. Впрочем, все в порядке. Когда-нибудь эти мечты исчезнут, поэтому я лелею их, пока они у меня есть.
В течение нескольких недель я нахожусь на острове, и каждый день чувствую... ну, клише, это рай. Я просыпаюсь от свежеприготовленной вкусной еды и запаха океана в воздухе. Просыпаюсь в жестких мускулистых руках мужчины, который трахал меня шесть раз с воскресенья накануне вечером. Он целует меня в лоб и касается всего моего тела, и мы обычно занимаемся сексом до начала дня, потому, что не можем насытиться друг другом.
Одного месяца недостаточно, чтобы устать от Рафа Мендозы. Один год, одна жизнь – этого никогда не будет достаточно. Он, как наркотик для меня, и я обнаруживаю, что с течением времени жажду его все больше. Его улыбка лучше любого наркотика, и когда он держит меня под собой, толкается так глубоко внутри меня, чувствую... всё.