– Мендоза?
Это тоже не приводит его в чувства. Прижавшись щекой к его груди, я прислушиваюсь к сердцебиению.
Оно медленное, но постоянное. Уф. Я сажусь и снова осматриваю его. Рана на лбу огромная. Может, он просто в нокауте. Я оглядываюсь, где мы находимся. Похоже, наша часть самолета как-то отделилась от остальной части обломков, поэтому мы живы, а не зарыты в землю.
Я перемещаюсь по своему месту, и у меня от удивления расширяются глаза, глядя на наклоненный мир.
Вижу деревья и солнечный свет над головой, но сейчас я не на земле. Кресла наклонены и трясутся, когда я двигаюсь.
Почти уверена, что мы на дереве. Сжимая подлокотник, я осторожно поворачиваюсь и осматриваюсь.
Ничего не видно, кроме воздуха, листьев, лоз и пятнистых теней. В отдалении снова слышу звук тяжелого дыхания. Я смотрю на Мендозу, но это не он. О, Боже. Это Афонсо? Он все еще здесь? Прикусив губу, я вытягиваю шею и пытаюсь посмотреть вниз. Мы находимся, по крайней мере, в шести метрах от земли.
Будто обломки поглотила зеленая стена. Зеленая и мокрая. Внизу в зеленых джунглях виднеется что-то похожее на дымящиеся обломки. Куски самолета и несколько чемоданов разбросало по всему лесу. Вдалеке заметен еще один ряд сидений, воткнутых лицом в грязь. Тяжелое дыхание слышится снова, и на этот раз я вижу его источник. Ягуар, исследующий обломки.
У меня расширяются глаза, и я замираю.
Начинается сильный дождь, он окатывает меня сверху каплями. Я не двигаюсь. Мой взгляд следит за кошкой джунглей, обнюхивающей вещи. Не знаю, что мы будем делать, если она нас заметит. Мендоза без сознания. И если я попытаюсь пошевелить его, мы оба можем упасть с дерева и приземлиться прямо перед кошкой.
Сложившаяся ситуация поражает меня, и я начинаю плакать. Я одна. В этот раз чертовки одна. В жизни не ходила в походы, тем более в джунгли. Я разглядываю свои руки. Они – мое средство к существованию. Мой способ зарабатывать. Мой доход зависит от того, насколько они мягкие и совершенные, а ногти изящные.
У меня длинная царапина на тыльной стороне ладони, а мизинец ушиблен и опух. Мое запястье выглядит, как нога слона, если бы слоны были черно-синими. Мне не быть моделью рук, когда я выберусь отсюда.
Если я выберусь отсюда.
«Прости, Роза. Я старалась. Так сильно старалась».
Вздрагиваю, когда кот проскальзывает в подлесок. У него в зубах болтается что-то, похожее на руку. Я в джунглях с раненой рукой и незнакомцем, которому от меня нужна только информация...
А теперь у меня нет даже информации. Сумочка исчезла. У меня вырывается всхлип. И я пытаюсь удержать в себе очередной порыв плача.
– Не плачь, – слышится мягкий голос.
Я поворачиваюсь и смотрю на Мендозу. У него рубашка прилипает к мускулистому телу, а мокрые капли дождя стекают по лицу. Он смотрит на меня, криво улыбается и поднимает руку, пытаясь коснуться моего лица.
– Не плачь.
Меня накрывает облегчение от вида живого человека, обнимающего меня, и я снова начинаю плакать. От этого по руке проносится ударная болевая волна, но я игнорирую ее. Мендоза очнулся, и я больше не одна в джунглях.
– Ты очнулся, – постанываю я.
– Тише, тише, – говорит он, отрывая мои руки от своей шеи.
От наших движений мы начинаем раскачиваться на дереве. Оба резко замираем. У меня тело замирает, и только капли дождя поливают его. Никто из нас не шевелится. В нескольких сантиметрах от моего лица Мендоза меня осматривает.
– С тобой все в порядке?
– Я в порядке, – отвечаю я ему.
Мне чертовски больно, но это пока подождет.
– Мы на дереве. Думаю, оно смягчило наше падение. Мы в джунглях. Не знаю, где все остальные. Там внизу ягуар. Я потеряла сумочку с файлами, – слова очень быстро выскакивают из меня, будто мне хочется вывалить все плохие новости разом, чтобы он не успел их обработать.
Убрав пальцами влажную прядь волос с моего лба, он изучает меня своим здоровым глазом, а другой его глаз распух и покрыт кровью.
– Но с тобой все в порядке?
Кажется, он ударился головой сильнее, чем я думала. Хочу напомнить ему, что потеряла сумочку, но, возможно, это не самая лучшая идея.
– Я в порядке, – снова говорю я, нежно касаясь его лба. – А у тебя сильный ушиб. Ты как?
– Достаточно хорошо, – кивает он, выпрямляясь в своем кресле.
Когда у него получается, весь обломок самолета стонет и сдвигается на несколько дюймов.
– Нам нужно слезть отсюда, – говорю я, все еще цепляясь за его рубашку, и этот жест слишком беспомощный и девчачий с моей стороны, но просто я до безобразия рада, что не одна здесь. – Но внизу ягуары.