«У тебя в кармане батончик или ты просто рад меня видеть?»
Подавив свой безумный смех, я забираю у него угощение.
– От мертвеца, – говорю я, указывая на очевидное. – А это обязательно?
– Возможно, это наша единственная еда на следующую неделю.
Что ж, это все объясняет. Думаю, мне придется. Я разворачиваю батончик, и когда Раф не делает ни малейшего движения, чтобы съесть второй, разламываю пополам и предлагаю ему одну порцию.
– Мне нужно, чтобы ты тоже был сильным, на случай если нам придется бороться с аллигатором.
Тень улыбки касается его лица.
– Аллигаторы застенчивее, чем ты думаешь.
«Не только они».
Откусив от батончика, я давлюсь вкусом. Гранола с арахисовым маслом. Сухой. Несвежий. Ужасный. Я съедаю каждый кусочек, слизывая крошки с грязных пальцев. Раф делает то же самое, а потом мы моем руки дождевой водой.
– Завтрак чемпионов, – сухо отвечаю я. – Ням-ням.
Он отряхивает длинные пальцы, и на какой-то голодный миг мне кажется, что он должен был позволить мне вылизать их дочиста. Это говорит мой желудок. Возможно, Мендоза прикасался ко всякой гадости в джунглях.
«Как его пенис».
Ладно, мне правда нужно выбросить его член из головы.
«Сосредоточься, Ава. Сфокусируйся».
– Так что же нам теперь делать? – спрашиваю я Мендозу, шлепнув себя по щеке, куда садится жук.
Я чешу руку, потому что она вся в укусах насекомых. Стараюсь не обращать на них внимания, но ощущаю, как меня кусают, и чешется все тело.
Кажется, им нравится моя бледная мягкая кожа и бронзовый загар Мендозы. Ублюдки. Я шлепаю другого.
Пока я шлепаю жуков, мужчина подходит ко мне и протягивает руку.
– Дай мне руку.
Мне любопытно, а он осматривает мое запястье и припухшие рубцы. Я всю ночь чесала укусы, и некоторые из них выглядят довольно плохо.
– Ты ничего не сломала. Мы могли бы завернуть руку, просто чтобы ты не ударилась, но опухоль должна спасть. Что касается укусов... ты поранишь себя, Ава, – говорит он. – Мы должны испачкаться грязью.
– Грязью... еще больше? – смеюсь я. – Мы недостаточно грязные?
– Для нашей кожи. Чтобы нас не искусали еще больше.
Мне не нравится мысль о том, чтобы добровольно стать еще грязнее, но как раз в этот момент на меня садится еще один жук. Я отмахиваюсь.
– Давай сделаем это.
– Пойдем, – говорит он мне. – Пойдем к реке.
Мы упаковываем наши вещи. Мендоза заворачивает маленькую вязанку дров в старую куртку пилота, используя один рукав с узлом на конце, чтобы держать наши припасы. В нем запасная одежда, бутылка с водой и полусырое дерево. Надеюсь, к вечеру оно достаточно высохнет для костра. Не думаю, что выдержу еще одну ночь в холодном влажном тропическом лесу.
Разрезав другой рукав, Раф разрывает его на полоски, чтобы сделать перевязку для моей руки, и позволяет мне решать, когда его использовать. Пока мы идем, замечаю, что это помогает сократить резкость.
Я позволяю Мендозе идти впереди, а сама иду за ним. Этим утром он бодр и полон энергии, а я определенно нет. Это был худший ночной сон. Сначала мне было холодно и больно. Затем Мендоза притянул меня к себе, и стало теплее. Но каждый раз, когда я шевелилась, он огрызался на меня. Я провела большую часть ночи, боясь пошевелиться, а его огромный член прижимался к моему боку. Прижиматься друг к другу, чтобы согреться, должно быть приятнее, чем было на самом деле.
А потом снова пошел дождь, появились жуки, и к рассвету мне захотелось плакать от изнеможения.
Конечно же, нет. Я застряла здесь и должна спасти Розу. Слезы не вытащат меня из джунглей и не остановят клопов. Так что мне придется смириться и продолжать.
Раф пробирается сквозь кусты, используя длинный шест, чтобы прихлопывать и скользить по земле, пытаясь спугнуть все, что кусается. Это делает движение медленным, но безопасным. Также дает мне много времени на изучение его спины. И его зада. Когда он передвигает ногами, вижу тяжелую выпуклость, лежащую на одной стороне его штанины, и понимаю, что должна изменить первоначальное предположение с «дубинки» на «бейсбольную биту».
Боже, я такая извращенка, что подкрадываюсь к чуваку, который пытается спасти мою задницу. Я не королева размера, но болезненно очарована парнем с таким огромным оборудованием. В смысле, если бы у меня были самые большие сиськи в мире, я бы ожидала, что он будет пялиться на них, верно? Или задавать вопросы? Думаю, это разумно.
Все еще чувствую себя придурочной, думая об этом, поэтому пытаюсь подумать о чем-то другом. Что угодно. И я думаю о Розе. Моя милая доверчивая подруга с таким доверчивым характером и дерьмовым вкусом на мужчин. Представляю ее хорошенькое личико, и то, как она была связана на тех фотографиях в телефоне Дюваля, и мне хочется плакать. Прочистив горло, я смаргиваю слезы.