– Что здесь происходит? – Пришлось вмешаться, потому что Надя пнула Толика по коленной чашечке и почти вывернулась из его рук.
Все замерли, но по-разному. Гарин облегченно выдохнул, Зайцев, напротив, напрягся. Девочка-подросток удивленно воззрилась на меня, а Надежда, прищурившись, фыркнула.
– Ты кто такой? Чего вмешиваешься? – Зайцев подобрал с пола свою храбрость и попытался наехать.
Я медленно выдохнул. Драться хотелось неимоверно, но не при детях же.
– Девочку отпусти. – Приказал спокойно.
Парень нехорошо улыбнулся.
– Да щас. Какая из нее девочка. Вон кобыла какая. – Он дернул ребенка за руку от чего та ощутимо впечаталась в его тело.
Так. Мне это все надоело.
– Надь, возьми ребенка и закройся в машине. – Протянул ей ключи.
Думал, что опять будет спорить, но она послушно взяла ключи в руку. Мы с Толиком переглянулись, и я шагнул к подвыпившему парню.
– Э, вы чо? – Зайцев выпустил руку девушки и шире расставил ноги. – Я, между прочим, десантник. – Он поднял кулаки на уровне груди.
– Если десантник, то должен знать, что они не обижают, а защищают. – Напомнил этому быдлу, прежде чем одним ударом в челюсть свалить его с ног.
– Ты чо мужик! – Раздались два голоса позади нас. – Ты чего руки распускаешь. Это ж односельчанин наш.
Я оглянулся. Девчонок уже не было, а потому мы с Гариным синхронно шагнули к борзым парням. Из клуба мы вышли через десять минут. Костяшки правой руки приятно саднили. Толик тоже выглядел довольным. Давно мы так не разминались. Нет, те парни точно живы, и даже извинились, когда пришли в себя. Но потрепали мы их хорошо.
Не смотря на чувство морального удовлетворения, увидев в машине Надю, я вновь пришел в ярость.
– Чем ты думала, когда сюда поперлась? – Прошипел, едва сел за руль.
Надежда глянула на меня своими огромными глазами.
– Арину до дома подвези. Она рядом с магазином живет. – И отвернулась, молча уставившись в окно.
Я обернулся, с удивлением увидел заплаканную девочку, сжавшуюся на заднем сидении. Молча завел машину и тронулся с места. Надю я и завтра допросить успею, а вот ребенка лишний раз пугать – не дело.
Дорогу к дому пришлось искать самому, повинуясь всхлипам ребенка. Надя даже головы не повернула в мою сторону. Настроения мне это не добавило. Арина выскочила из машины, едва та остановилась. В распахнутую дверь сказала:
– Не кричите на Надежду Ивановну. Она хорошая. – И захлопнув дверь, забежала за калитку.
Тьфу! И как на нее теперь кричать? Как воспитывать? Едва девочка скрылась из нашего поля зрения, как Надя попыталась выйти из машины. Пришлось воспользоваться проверенным способом: заблокировать двери.
– Довезу. – Коротко бросил, не обращая внимания на недовольное ворчание.
Вот чем опять недовольна? Сама же знает, что подвергла себя риску, вместо того, чтобы попросить того, кто быстро бы разобрался с проблемой.
– Ты не должна была идти туда одна. – Все-таки прошипел сквозь зубы.
– Я никому ничего не должна. – Парировала она.
Стиснул зубы, чтобы не ляпнуть что-нибудь такое, за что она меня потом троллить будет полгода. Остановился у дома Анны Николаевны, и Надя тут же выскочила из машины. Как будто ей рядом со мной было очень сложно находиться. Догнал ее уже у входной двери, что вела в сени дома.
– Надя, стой! – Схватил за руку и развернул к себе.
К моему удивлению, она не сопротивлялась, а лишь вопросительно посмотрела.
– Догилев, я устала и совсем не хочу… – Она попыталась отнять свою руку из моей хватки.
– Замуж за меня пойдешь? – Выпалил я, даже не подумав себя остановить.
Надя, опешив, замолчала и неверяще просканировала меня взглядом.
– Ты чем-то заболел? – В итоге спросила она обеспокоенно.
Мда. Что-то не такую реакцию я ожидал от нее. Хотя…
– Так пойдешь или нет? – Начал я выходить из себя.
– Нет! – Твердо ответила она.
– Дура!
– Сам дурак!
Ну, все, мне надоело с ней спорить. Подался вперед, впечатав ее спиной в дверь, наклонился и впился в ее губы. Надя замерла, как истукан и, как будто, одеревенела. Я же… просто дорвался. Стоит тут такая вся… Черт, как же соскучился по ней, по губам ее, по телу. Сам не понял, как притиснул ее к себе покрепче, зажав между собой и дверью. Кажется, даже встряхнул немного.
В себя пришел только после того, как мне на язык попала соленая влага. Не понял! Резко отпрянул, и вгляделся в ее лицо. Мокрое, с припухшими губами, ярко выделяющимися в полумраке.
– Ты… ты чего ревешь? – Перепугался я.
С Надиными слезами я еще не сталкивался. При мне она всегда пыталась выглядеть сильной и холодной. Если бы на себе не испытал, какой огонь у нее там внутри, то не поверил бы, что она может быть такой отзывчивой.