– Так, Карла, Ребекка, ну ка тихо! Вы мешаете представлению! – нашептала учительница.
– Но, Елена Викторовна, здесь же конкретная дискриминация человека!
– Карла, выйди из зала, я потом с тобой поговорю!
Я ушла, ничего не сказав. Меня забрала Дарья. Я все ей рассказала, и у нас завязался разговор.
– Эх, жаль парнишку. Этот лицей действительно хорошо учит. Однако он учит только богатых. Этот парень – главное исключение из их правил. Они будут добиваться его отчисления всеми способами, будут его гнобить, и никто ничего им не скажет. Я советую тебе не обращать на это внимание. Да, я понимаю, как это звучит. Ситуация с парнем действительно ужасающая, но поверь, их никто не остановит. А если ты встанешь у них на пути, то и сама станешь их мишенью, также как и тот пацан. Так что лучше… лучше просто молчи. Мы с тобой можем обсуждать все, что происходит там, но, пожалуйста, ради своего будущего не обсуждай это с ними. Они тебя не поймут…
– Ну, Дарья, мы же можем просто написать обращение в Министерство образования и все. М-мы можем попросить папу во всем разобраться.
– К сожалению, Карла, это так не работает. Они все смогут найти для себя оправдания. А этого парня могут отчислить еще быстрее, наговорив проверяющим про него всякие гадости. Поэтому просто молчи. Но папе все же, я думаю, рассказать стоит.
Мы поскорее поехали домой. И рассказали случившееся отцу.
– Девочки, давайте мы забудем это. Мы… Нет, вы должны думать о своей семье, а не о чужой. Ему не повезло. Если он сможет выстоять, то все будет хорошо, а если нет… Ну, в общем, как будет, так и будет. А я вас попрошу в это не вмешиваться. Теперь всем пока. Я уезжаю в командировку. Слушайтесь маму. Я на недельку.
Мы проводили отца и пошли к себе в комнату. Настроения не было уже не только у меня, но и у Дарьи. Чтобы успокоиться и лечь спать, я постучала пальцами по кровати в своем ритме четыре раза. Я так всегда делаю, чтобы успокоиться.
*Парам-парам Парам-пам-парам Пам*
В лицее я узнала, как зовут того мальчика. Его звали Адам. А после уроков я захотела подойти к нему и просто пообщаться, чтобы уже самой понять, какой он человек. Из общения с ним я поняла, что он замкнутый и не коммуникабельный человек. Мы решили сходить в парк и погулять там, как часто делают настоящие друзья, чтобы попробовать завладеть его доверием. Но это оказалось не так уж и просто. Он не верил в происходящее. Ему всегда казалось, что единственный возможный ему друг – мама. С трудом я выудила информацию, что он потерял отца, еще когда ему было четыре года. Отец попал в аварию и получил смертельные травмы. И из всех окружающих его людей не бьет, не гнобит и общается с ним прям как друг, только его мама. Когда он об этом рассказал, я сначала даже и не знала, что ответить на это. Ведь, как мне всегда казалось, с поддержкой людей у меня дела обстоят плохо. Я сказала ему, что его точно не отчислят из лицея, а если только попробуют, то мы с ним будем добиваться справедливости вместе. Тогда он как-будто бы поверил в то, что я действительно хочу с ним поговорить, а не поиздеваться над ним. Мы с ним попрощались и ушли в разные стороны, но оба поняли, что контакт есть и в ближайшем будущем, возможно, мы станем друзьями. После того, как я рассказала эту историю своей сестре Дарье, она меня поддержала, сказала, что я очень хороший и добрый человек, но предупредила меня еще раз, что лучше не стоит обсуждать и подходить к нему при остальных одноклассниках. Но если мы станем друзьями… Я что… Не смогу даже в классе с ним просто поговорить? Дарья грустно вздохнула и ничего не ответила. Но я поняла, что так это оставлять нельзя и что-то надо делать. Но что именно, я пока что не поняла.
Экзамены в конце года я сдала на отлично, как и весь мой класс. А значит, в следующем году одноклассники будут у меня прежние. Даже не знаю, радоваться этому или наоборот…
В июле мы полетели во Францию отдыхать с сестрой. Там нам очень нравилось: солнечная погода, море, никакой учебы, не надо никуда ходить и нагружать свой мозг новой информацией, а потом ее усваивать. Просто лежишь целыми днями и отдыхаешь, как толстый кот на батарее. Еще мы погуляли по историческим местам, запостили сделанные нами фотографии, а также ели очень много мороженого. В общем, летние каникулы проходили чудесно. Как вдруг нам позвонила мама и проревела, чтобы мы срочно летели обратно домой. Голос у нее был заплаканный. На вопрос: “Что случилось?” Она не отвечала, а только продолжала плакать. Мы с Дарьей прилетели только через два дня, поскольку это был ближайший рейс домой. Дома нас встретила мама. Она выглядела подавленно. Раньше она всегда была очень улыбчивым человеком. Даже если ничего не происходило, она все-равно была радостной и позитивной. Но в этот раз эмоций у нее не было совсем. Лицо было каменным. В этот раз на вопрос “Что случилось?”, она все-таки ответила, но спустя примерно минуту молчания. Она сказала, что папу убили, что это было заказное убийство, а бизнес забрали и теперь мы без отца и практически без денег. Я не могла издать и звука. Краем глаза я увидела сестру. У нее была точно такая же эмоция. Мы не издавали ни единого звука несколько минут. Я постучала в своем ритме четыре раза пальцами по столу, чтобы успокоиться. *Парам-парам Парам-пам-парам Пам*