Выбрать главу


– А вот и он, – тихо произнесла Аустелия, – не заставил себя долго ждать.

Эрнст поднял взгляд и заметил, что на балконе башни стоял эльф в вычурной блестящей броне и фиолетово-красном плаще. Его лицо было очень молодым. Если по человеческим меркам Аустелия выглядела на сорок лет, то он – на двадцать. В руках эльф держал арбалет, в котором светился красный магический снаряд.

– Эйк шалин! Эйк шалин, ишгальвоти шунис! – кричал Элонис на эльфийском, поправляя падающие на лицо длинные пряди светлых волос.

Его голос напомнил Эрнсту карканье вороны, а лицо казалось благородным и одновременно жалким от растерянности и некоторого разочарования.

– Пошли прочь! Вон отсюда, иллюзорные псы! – Брат заметил, как эльдарин из уст Элониса внезапно превратился в нордиш.

– Это базовый приём Заклинателей, – прошептала Аустелия, – позволяет понимать язык, даже если его не знаешь.

– Прочь! – бесновался эльф, – я же сказал: прочь! Почему вы ещё не исчезли? Или я стрелять по вам должен…

Аустелия вышла вперёд и угрожающе выставила руку, демонстрируя готовность нанести магический удар.

– Приветствую тебя, Элонис, – громко, но спокойно сказала эльфийка, – я Верховная Заклинательница Аустелия, что в прошлом служила Его Величеству королю Даулюсу. Я пришла к тебе, ибо мне нужна помощь.

– Помощь? – издевательски переспросил Элонис, нацелив арбалет.

Эрнст насторожился и приготовился применить фиолетовую силу, но Аустелия сказала:

– Пока не используй магию – попробуем решить всё мирным путём.

– Как я могу помочь галлюцинации? – Элонис словно разговаривал не с ними, а сам с собой, – и что с тобой рядом делают эти жалкие людишки? – он надменно скривился при виде Эрнста, Люциуса и Кристофора.

– Мы не галлюцинации, – ответила Аустелия, – мы реальны, и нам угрожает смертельная опасность! Легионы де…

– Как это – реальны? Все же эльфы погибли! Все, кроме Элониса! – хозяин башни явно наслаждался звуками своего имени.

Его лицо приобрело свирепый, звериный вид от закипающего гнева. Цевьё арбалета эльф положил на красную узорную решётку балкона.

– Я помогу вам исчезнуть из моего разума! – прокаркал Элонис.

Он нацелил арбалет на Аустелию и выстрелил. Красный магический диск быстро прочертил небо – эльф промахнулся.

– Ха-ха-ха, – расхохотался он, – а как вам понравится вот это?

Он прижал палец к спусковому крючку, и магические диски непрерывно полетели из арбалета градом. Элонис при этом игриво подплясывал на балконе, поднимая и опуская своё оружие, поэтому выстрелы устремились вразнобой.

– Эрнст, бежим! – прокричала Аустелия.

Брат ощутил невероятную лёгкость в ногах. Чары Воздуха, сотворённые Верховной Заклинательницей, придали магу скорости, и он быстро побежал за ней к основанию башни. Балкон уже находился прямо над ними, и Элонис уже не мог по ним попасть из своего арбалета.

– Ангелы, вверх! – скомандовала эльфийка, – возьмите его живым!

Люциус и Кристофор распрямили крылья и бросились в небо. В их руках появились кресты, в которых начал накапливаться жёлтый свет. Со стороны балкона в ангелов полетели красные магические диски. Меткость эльфа оставляла желать лучшего, поэтому Кристофор и Люциус избежали попаданий без особого труда. А вот лучи света из крестов хранителей напугали Элониса, и он истошно закричал и суетливо затопотал ногами.

– Он внутри! – прокричал Люциус, – мы проследим, чтобы не сбежал!

– А мы пойдём в башню, – решительно сказала Верховная Заклинательница.

Аустелия и Эрнст приблизились к деревянной входной двери, обрамлённой аркой со струящимися красными флагами. С помощью магии эльфийка открыла дверь, и они вошли в обиталище Элониса.

Глава 5

Переполох в башне

Мелкие хлопья снега падали на чёрную громадину Ледяного Бастиона. Пауки, оживлённые чарами демонов, ползали по паутине, которая тянулась в сторону главной башни. На запорошенной снегом крыше этого монументального сооружения стояла Элеонор. Девушка в чёрных магических одеяниях всматривалась вдаль, опираясь на посох с фиолетовым навершием. Сильный морозный ветер трепал её волосы и плащ. Но ни буря, ни метель, ни холод, ни разреженный горный воздух не волновали Элеонор.