Пусть нежить и роилась у стен крепости, Восточные ворота оставались закрыты и нетронуты. За толстыми кирпичными стенами, поднятым бронированным мостом и решёткой несли дозор солдаты Гранд-Альянса, готовые отразить внезапную атаку. Люди-стражи ожидали, что демоны в любой момент пробьют ворота и хлынут в крепость. Но уж точно не думали, что увидят перед собой доктора Грабовски. Небритый и неухоженный врач выглядел сонно и растерянно.
– Что тебе нужно? – спросил доктора молодой стражник.
– Здесь не место для гражданских, – предупредил второй солдат с густой, аккуратно стриженной бородой, – Гранд-Маршал приказал вам собраться в главном здании!
Грабовски слегка опустил лысую голову и посмотрел на солдат взглядом, полным боли и отчаяния. Ему было больше нечего терять. Вдруг доктор быстро вытащил из кармана брюк пистолет и выстрелил в грудь бородатого стражника. Тот, крича, упал на каменный пол и умер.
– Ты чё творишь? – молодой солдат Гранд-Альянса не верил своим глазам.
Он направил дуло винтовки на доктора, но выстрелить не успел – Грабовски резко повернулся и убил солдата из пистолета. Патрон из винтовки вылетел куда-то вверх, а её обладатель рухнул на каменную плиту. Из дыры в магических доспехах стражника потекла кровь.
– Виват Арабелла, – тихо и безразлично произнёс Грабовски.
На его одутловатом, побитом жизнью лице проступила горькая ухмылка. Грабовски в одночасье потерял очень многое, и его существование потеряло какой-либо смысл. Но теперь доктор чётко видел свою цель. Арабелла направляла его. Она вложила в его руку пистолет с особыми пулями, пробивающими доспехи, а в голову – предназначение, которое дремало внутри него ещё со времён битвы в квартире двадцать восемь. Или даже с тех пор, как он веселился с Арабеллой у здания Парламента. Или даже раньше, когда она попросила его приглядывать за Эрнстом и Изабеллой и дала ему свой жёлтый зонт. Последние несколько дней Грабовски провёл будто в тумане – после потери родного города, сына и Аморала доктор хотел забыться, заглушить свои страдания алкоголем… Но теперь разум врача был как никогда ясен и трезв.
С большими усилиями Грабовски потянул за два больших рычага, растущих из каменной плиты, и задействовал механизмы Восточных ворот. С громким лязгом решётка, закрывающая рот кирпичной головы, поднялась, а бронированный подъёмный мост – опустился. Легионы Ада, состоящие из кровавых демонов, пауков, Рыцарей Тьмы и скелетов с винтовками, хлынули в открытые ворота. Артиллерия Гранд-Альянса до сих пор сокращала численность вражеских орд, но этого было недостаточно. А Грабовски обречённо стоял под аркой входа в крепость, ожидая гостей.
И они пришли. Доктор отвёл взгляд от фонарей перед входом в главное здание и увидел перед собой захватчиков. Кровавый демон-чемпион в медных доспехах возвышался над Грабовски и, злобно пыхтя, взирал на него полными ярости глазами. Из головы демона росли огромные рога, а в сильных руках он держал двуручный топор, инкрустированный рубином. Лезвие оружия было покрыто свежей кровью, запах которой чувствовал доктор. Рядом с чемпионом стояли рядовые кровавые демоны с обнажёнными рельефными торсами. Топоры этих исчадий Ада были меньше, чем у чемпиона, как и рога, но их лица были так же не обременены мыслями, а исполнены звериной ярости. А за кровавыми демонами в ворота вошли Рыцари Тьмы. Сморщенных, источающих трупный смрад мертвецов в чёрной броне возглавлял командир, закованный в тяжёлые латы. Под глухим шлемом предводителя не виднелось ничего, кроме клубов оранжевого дыма.
– Приветствую вас, – с лёгкой усмешкой сказал Грабовски, – что ж, можете пройти.
– Мне нужна кровь! – прорычал кровавый демон-чемпион на нордише, и доктору стало не по себе от его громкого голоса, – кровь предателя тоже годится!
Гильермо Грабовски замер в ужасе. Неужели Арабелла его оставила? Неужели всё могло закончиться вот так? А кровавый демон нанёс удар топором, отчего голова доктора слетела с плеч и откатилась в сторону. Некогда здоровое, но затем подпорченное спиртным и безысходностью тело Грабовски повалилось на каменный пол, а из шеи врача фонтаном хлестала кровь. Демон-чемпион довольно улыбнулся, скаля хищные зубы. Красные капли брызнули на его топор.