— Ну и долго мы ещё будем здесь сидеть?! Какого йотуна ты вообще нас сюда притащил?! Хорош лидер, который даже не знает, зачем прилетел на планету! Ты ведешь себя, как полный идиот! — таковы были его вечные придирки.
И не только ко мне. От нападок Тора страдала вся команда. И когда он сумел довести до слёз беззащитную робкую Кайсу, я вдруг ясно понял одну вещь. Тор стал камнем, который тянет Звездный Патруль на дно. До недавнего времени мне казалось, что брат нравственно выше меня, сейчас же можно было сказать обратное. Тор даже не занял моё место, он упал ещё ниже. А двух самовлюбленных эгоистов Звездный Патруль не потянет, я знал это точно, и потому понимал, что мне придется измениться и попытаться как-то спасти команду от развала. Мне крайне не хотелось этого делать: играть, как вульгарно выражается Тони Старк, роль «хорошего парня». Но в глубине души я осознавал, что это необходимо.
С тех пор я не позволял себе язвить, дерзить и разговаривать с окружающими свысока. Более того, мне приходилось защищать команду от бесконечных нападок Тора, поддерживать и подбадривать всех, успокаивать рыдающую Кайсу, которая не могла свыкнуться с изменениями, произошедшими в характере громовержца, и больше всех страдала по этому поводу.
— Не плачь. Всё будет хорошо. Мы обязательно выясним, что случилось с Тором, и он вновь будет прежним, — говорил я Кайсе, чувствуя, что сам еле сдерживаю слёзы.
Самым сложным было не злиться на Тора, не орать на него в ответ, а относиться к нему с сочувствием, понимая, что с ним случилась какая-то беда. Злость на брата кипела у меня в душе, но я не давал ей выхода, зная, что для команды так будет лучше. По ночам я не мог спать, во мне разгорался внутренний конфликт: «Не могу больше так! Хочу, как раньше, смеяться над другими, командовать ими и думать только о себе!»
«Ты уже не трикстер, Локи», — пытался внушить я себе. — «Всё, больше нельзя. От тебя зависит судьба команды!»
***
— Локи, проснись! — в очередную такую ночь кто-то потряс меня за плечо.
По голосу я узнал брата. Я хотел было зло огрызнуться, накричать на него, чтобы он оставил меня в покое, но сдержался и спросил тихо:
— Что тебе нужно?
— Я хотел поговорить.
«А я хотел поспать!» — вертелся на языке ответ, но вслух я сказал:
— И о чём же?
— Я не знаю, что со мной происходит, Локи! — голос брата дрожал. — Я, правда, не знаю, что заставляет меня делать всё это, даже как будто это не я, а…не знаю, не знаю! — внезапно Тор расплакался на моих глазах, и в моём сердце шевельнулось нечто вроде искренней жалости к нему.
— Понимаешь, на меня находит, а потом отпускает, и тогда я сам в ужасе от того, что наговорил, — сквозь слезы продолжал брат, я с трудом узнавал его. — Пожалуйста, не злись на меня, помоги мне, мне больше не к кому обратиться, не к кому!
— Да чем же я тебе помогу? — растерянно пробормотал я, глядя на тёмный силуэт Тора. — Ты знаешь, со мной тоже было подобное, когда демонические силы захватили власть надо мной. Может, и с тобой что-то вроде этого?
— Я не знаю, — покачал головой Тор.
— Ладно, — я положил руку на плечо брату. — Давай так: когда ты впервые почувствовал, что с тобой творится что-то неладное?
— Ясное дело, когда. Когда узнал, что Джейн смертельно больна.
— Как, твоя смертная, ой, то есть, любимая, заболела?
— Да. И медицина ничем не может ей помочь. Но тогда это было скорее отчаянье и безнадежность, а эти приступы начались уже после того, как я побывал в Асгарде.
— То есть ты прилетел на Зару не прямиком из Мидгарда, а побывал перед этим в Асгарде? — уточнил я.
— Да, — кивнул Тор.
— А зачем ты полетел в Асгард?
— Я хотел поговорить с отцом, в надежде, что он знает, как спасти Джейн. Но Один почему-то страшно разгневался на меня, сказал, что я должен позабыть об этой смертной: всё равно ведь умрет лет через семьдесят. И еще он кричал, что убьёт тебя, едва ты ему попадешься. Он не простил тебе разрушенный дворец. И Фриггу он хочет убить. В общем, он был слегка не в себе. Я побродил немного по руинам и полетел на Зару, уповая на то, что мне поможет Фригга. Вот и всё.
— Странно. В твоей истории нет ничего, что могло бы привести к таким последствиям. Ну что я могу тебе сказать? Держись, Тор. Борись с тем, что сидит внутри тебя и заставляет делать всё это. Я как никто тебя понимаю, поверь. У меня тоже бывают приступы злости, агрессии, обиды, не имеющие никакого отношения к демоническим силам. Ну, ты знаешь, со мной происходит такое временами.
«Происходило», — мысленно добавил я. — «Теперь больше не будет. Я не могу позволить себе этого, когда Тор в таком состоянии. Страшно даже представить, что будет с командой, если я не выдержу и сорвусь».
— Ты сильный, Тор, ты справишься, — сказал я брату, не зная, как еще можно его поддержать.
— Ты говоришь, прямо как Фригга, — мрачно усмехнулся тот. — Мне страшно, Локи, я боюсь сам себя. Я не знаю, как далеко могу зайти, если меня вновь накроет…
— Держись. Как только мы вернемся на Зару, пойдем к Фригге или, на крайний случай, к Леоноре. Они, я думаю, смогут выяснить, что с тобой случилось, и помочь тебе.
— Спасибо, брат. Я, если честно, даже не ожидал от тебя такого. И еще, прости за то, что я наговорю завтра, послезавтра, и так до тех пор, пока не избавлюсь от этого.
— Я понимаю, что ты не нарочно, — ответил я и вновь улегся на пол, поближе к огню, чтоб не мерзнуть.
Тор лег рядом. Я почти до рассвета не мог уснуть, обдумывая слова брата: «Мне больше не к кому обратиться!», «Помоги мне!». Неужели и он почувствовал, что вся ответственность легла на мои плечи?
====== Селена ======
А под утро опять началось:
— Почему огонь погас?! Ты, Локи, бог Огня или кто?! А ты, Лаувея, куда смотрела?! Вы вообще хоть немного соображаете?! У меня ощущение, что вокруг меня безмозглое стадо баранов! — нетрудно догадаться, кому принадлежали эти возмущенные реплики.
Словно и не было ночью откровенного разговора с братом. С трудом верилось, что всего несколько часов назад он со слезами на глазах молил меня о помощи. А ведь и со мной бывало подобное… Но я и вообразить не мог, что со стороны это выглядит так странно.
В голове возникли сотни остроумных и язвительных ответов Тору, но я, разумеется, молчал: нельзя было разжигать ссору.
В помещение зашла уставшая и замерзшая Дана: она только что возвратилась со своего дежурства.
— Опять мне четыре часа бессмысленно торчать на улице! — недовольно поморщился Тор. — Это каким надо быть идиотом, чтобы придумать такой бред?!
Я закрыл глаза и прислонился к каменной стене. «Это не мой брат говорит! Это нечто внутри него говорит его устами!» — твердил я себе, чтобы побороть зародившуюся в душе злость и обиду на Тора. — «Мой брат страдает, ему нужна помощь!»
Когда я немного успокоился и открыл глаза, Тора в помещении уже не было: всё-таки ушел дежурить. Последнее время те часы, что выпадали на его дежурство, становились для меня настоящим праздником, да и для всей команды тоже. Но если мои друзья думали лишь о том, чтобы Тор не орал на них и ни в коем случае никого не избил, то меня беспокоила и судьба брата. Я чувствовал, что должен ему помочь, но не знал, как.
Тем временем остальные стали понемногу оживать: при Торе они боялись и шелохнуться, а о том, чтобы сказать что-то во время его присутствия, у них и мысли не возникало.
— Да, представляю, на сколько позиций грохнулся мой рейтинг! — подала голос Лаувея, которая сидела в углу, скрестив ноги. — Я уже четвертый день ничего не пишу в своём блоге. Кошмар. А впрочем, знаете, я даже рада. Виртуальный мир слишком однообразный, но он действует, как наркотик, затягивая в себя, а сейчас я словно вырвалась, обрела свободу. На самом деле, окружающий мир куда интереснее. Я только теперь поняла, что слишком сильно увлеклась погоней за рейтингом и популярностью.