— Ты не поверишь, но ты — единственное, к чему я в своей жизни отношусь серьезно.
— Значит, найди кого-нибудь еще, — пожала плечами девушка и отошла к противоположному краю, только бы не встретиться с пронзительным взглядом его глаз, — для тебя это не проблема.
Развязку их маленькой трагедии не венчали сцены ревности и взаимные обвинения, как того можно было ожидать от обоих, вокруг стояла тишина летней ночи, густая и теплая. Шельма, глядя с балкона вниз, на ухоженные деревья, вспоминала, как все это начиналось: сначала она играла с ним, потом привыкла к нему, потом полюбила его и, наконец, возненавидела и ненавидела тем сильнее, чем сильнее любила.
— Почему ты не уходишь? — наконец бросила она через плечо. Неоконченный разговор затягивался, а ей скоро нужно было ложиться спать. Боже, она чувствовала себя столетней старухой! Но это лучше, честное слово, лучше, чем последние четыре года…
— Жду, пока ты поцелуешь меня на прощанье.
Шельма сжала кулаки и выдохнула в ночь:
— Не смешно.
========== Глава 4 ==========
— Мелисса, — очень серьезно начал Дэниел, но уголки его губ предательски подрагивали, — я, как говорится, солдат и не знаю слов любви, но твое платье… Это… это даже в страшном сне не каждому приснится.
Девушка сохраняла абсолютное спокойствие, как будто чудовищное бесформенное бежевое платье было выбрано специально для того, чтобы травмировать чувство прекрасного окружающих.
— Там было что-то еще более безвкусное? Спальные мешки? Пулеметные чехлы?
Дэниел не шутил. Он констатировал факты. Еще более неудачным выбор платья быть просто не мог. С худощавой, невысокой Мелиссы свисало нечто отдаленно напоминающее по форме спальник, а по цвету… ему даже думать об этом не хотелось. Девушка казалась в нем старше лет на двадцать и тяжелее килограмм на тридцать… пять… с половиной.
И что самое возмутительное, она никак не реагировала на нападки! Пошутив еще о том, что ему не выпить столько, чтобы оценить всю прелесть этого костюма, и вновь не дождавшись реакции, он начал подозревать что-то недоброе…
Гости понемногу собирались, Ангел в безукоризненном строгом костюме обходил зал. Перья на его крыльях, казалось, светились изнутри и собирали на себе восхищенные взгляды со всех уголков зала. В перерывах между приветствиями он обращался к девушке-секретарю:
— Ричардс?
— Будет позже.
— Старк?
— Я связалась с его секретарем. Мистер Старк собирался прийти, но какой-то срочный вызов…
— Понятно. Жаль. Его присутствие оживляет любую вечеринку.
«А его отсутствие сокращает расходы на ремонт», — учтиво промолчала в ответ секретарь и обратила внимание хозяина вечера на следующих гостей.
Тед переживал самые ужасные минуты своей жизни. Он стоял отвернувшись от входа, чтобы не видеть, как войдет Сайрин, но его дар не оставлял ему выбора – он видел ее. В белоснежном платье, с короткой стрижкой (из-за излишней вспыльчивости Морриган светлые волосы Сайрин сильно пострадали, и их пришлось остричь), тонкая и изящная, она вошла в зал. Он бы назвал ее ангелом, если бы кое-кто уже не занял это имя.
И почему она не могла одеться как Мелисса? Взглянув на нее один раз и пробормотав «О, Господи!», гости старательно держались от нее подальше. Она могла оставаться незамеченной у всех на виду сколько угодно! Сайрин же это не грозило…
Вечер обещал быть чудовищно долгим.
***
И вечер оправдал все самые худшие ожидания. Мелисса устроилась около барной стойки, образовывая вокруг себя вакуум. Даже Дэниел не рискнул оставаться рядом с ней, он прогуливался по залу, раздаривая вежливые улыбки и делая вид, что он «вон с той» совершенно не знаком. Сайрин, улучив момент, танцевала с Ангелом.
Тед пытался доказать Мелиссе, что ему все равно:
— Он никогда мне не нравился. Заносчивый сноб.
— Можно уточняющий вопрос? – исподволь следя за прекрасной парой, тактично спросила Милли.
— Валяй.
— Ты ненавидишь его вообще или только сию минуту, потому что не можешь занять его место?
Мелисса прекрасно помнила, что это Ангел учил Сайрин танцевать вальс. И если сейчас она чувствует хотя бы десятую долю того счастья, каким она лучилась тогда, кружась с отцом в узких темных коридорах базы, то путь Тед засунет свою ревность себе куда подальше и провернет до характерного щелчка.
— Встречный вопрос, — не растерялся Пророк. — Твой отец – добрейшей души человек, в кого ты такая скотина?
— И почему все забывают о том, что у меня была еще и мама?
Тед усмехнулся. Мать Мелиссы была тайной за семью печатями. Никто никогда не говорил о ней, не вспоминал забавных случаев с ее участием, она не упоминалась в архивах, и если ее личность вообще хоть кого-то интересовала, так это саму Мелиссу. Если собрать вместе все отговорки и недомолвки, которыми от нее пытались отделаться взрослые, когда она, еще по наивности, пыталась что-то узнать, то выходило не густо: ее мать в один прекрасный день просто открыла дверь и ушла. Куда? Никто не знает. Как ее звали? Это не важно.
Лично Тед придерживался мнения, что матушка Мелиссы чем-то глобально провинилась. Убийство? Предательство? Бегство? Кто знает… И, да, он согласен. Это совершенно не важно.
— Потанцуем? – зловеще улыбнулся Пророк.
— Не могу, — спокойно отозвалась Мелисса и снова посмотрела в зал, — знаешь, эти каблуки – это какое-то орудие средневековых пыток…
— Да-а? – ехидно протянул парень и незаметно подергал ее за подол. — А я-то думал это потому, что у тебя целый арсенал под юбкой!
— Всего-то два кольта, Тед, — смутившись, пробормотала девушка. Чудовищное платье могло провести Дэниела, но не Пророка, — Ну, может четыре…
— Но у тебя всего две руки!
— У меня – да, но, насколько я знаю, ты еще не научился стрелять своим даром предвидения…
— Никогда не думал, что от умения вовремя залезть девушке под юбку будет зависеть моя жизнь!
Отсмеявшись, они выпили по стакану колы и снова заскучали.
— Ты уверена, что больше никому не удалось принести с собой подобных игрушек?
— До конца приема еще два часа, — усмехнулась Мелисса, — не будем отчаиваться…
***
Шельма сидела в кресле дежурного, вытянув длинные ноги на приборную доску. В доме было тихо. Студенты разбрелись по комнатам. Джин возилась с той девочкой, что чуть не прикончила ее, Хенк и профессор составляли ей компанию. Ангел забрал четырех новичков на свой дьявольски скучный прием, и Шельма надеялась, что они от души проклянут работу Иксменов после такого испытания. Курт сидит в своей комнате, черт его знает, о чем он в это время думает. Похоже, ему здесь уже не так нравится, как в самом начале. Гроза ушла за кофе для себя и Шельмы и скоро вернется. Гамбит… Гамбит здесь больше не живет.
И ей плевать.
Вот только…
— Соскучилась? – Гроза поставила перед ней кружку кофе и заняла соседнее кресло.
— Нет! – вздрогнула Шельма, но тут же поправила себя: — То есть да. Тебя только за смертью посылать.
Она взяла кружку и отпила немного, недоверчиво косясь в сторону Ороро и каждую секунду ожидая, что она вот-вот скажет что-нибудь эдакое, назидательное.
— Ты никогда не умела скрывать своих чувств. Может, не стоит и начинать?
Шельма молчала и пила свой кофе. Стоит ответить Грозе хоть слово и ночное дежурство плавно перетечет в ночной сеанс психотерапии. Надо бы намекнуть Ороро при случае, чтобы перестала общаться с МакКоем. Слишком уж умной становится.
— Если делать вид, что проблемы нет, она не исчезнет, — после пятиминутной паузы продолжила Гроза. И судя по ее тону, еще через пять минут следует ждать еще одну прописную истину.