— Да, конечно, держи, осталось немного, но не экономь. Найдём где-нибудь ещё.
— Ага, точно, — как будто бы недоверчиво произнёс он. — А ты оптимист. Как и я прямо. Был.
— Мы вышли сразу же, ночью, — внезапно начала Рязанова, очевидно, желая перебить неприятно начинающийся нами разговор. — Пошли сперва вдоль дороги, следуя хоть какому-то ориентиру. Мы же ехали в Трудовое, вот и направились вперёд до какого-нибудь знака. Перекусили и на нас сразу же напали многочисленной толпой. - Жадно допив всю бутылку, Захаров с интересом стал слушать Леру. - Какое-то время мы отстреливались, но этих бродячих было слишком много, и мы пустились в бега, в лес. Мы бежали, пока ноги не начали зудеть, и остановились отдохнуть.
— Я залез на дерево и увидел вдалеке дом, - перехватил я право рассказывать, - мы отправились туда и к утру были уже на месте. Это оказался богато украшенный, но старинный заброшенный особняк посреди болот. Мы провели там несколько дней, было спокойно и здорово до того момента, пока я не обнаружил крикушку в подвале. Там же был мёртвый мужчина с дневником, в котором было сказано про «некое безопасное место», на деле оказавшееся секретной лабораторией по выведению невидимок и хрен знает чего ещё…
— Воу, стойте, вы меня запутываете. Вы решили сходить в место, описанное в дневнике мёртвого парня? Ну у вас и захватывающие приключения были! - чрезмерная радость его вызывала сосание под ложечкой.
— В том особняке проживало два каких-то человека. Один из них это описал в своём ежедневнике и ушёл. Второй читал его и делал пометки — тогда его настигла крикунья. Бедняга написал пару строк перед смертью.
— Жуууть… я лишь слышал о крикуньях. Горький приказал никогда не подходить к ним близко.
— Мне тоже, я это знаю, но упрямство и любопытство Сергея было неостановимо, — нарочито сердито перевела она на меня взгляд — Ты, кстати забыл упомянуть про то, как почти в одиночку убил этого светящегося безумца со свёрлами! Вот это была схватка, ты бы видел! - стараясь вложить в новость восхищение, скрывала собственное опасение. - Хотя без моей помощи он бы не справился.
Сейчас это воспринималось как нечто развлекательное, чем стоит порадоваться или гордиться, но я никогда бы не захотел провернуть этот фокус снова. Только не ценой жизни.
— О, схватка со светлячком? У меня тут тоже был один. Позволите влезть со своей историей? — попросил он, и мы с одобрением молча покивали. — Уже вечерело, и я как обычно шлялся по дороге, выискивая полезные для себя предметы и пропитание, как вдруг услышал крики. Жуткие, конечно, но я к такому уже привык: с начала катастрофы много кто умирал, издавая такие вопли. Поэтому я сразу понял кто меня может ждать и зачем, но из-за клубов огня и дыма спереди я ничего не разглядел и решил спрятаться, затих и просил небеса, чтобы никто меня не заметил. Вёл себя совсем как дурачок. Из дымного облака пару минут спустя выбежал пылающий в огне, обугленный до не узнаваемости, Отбиватель. Как чучело на масленицу, только с пилами в руках. Я просто потерял дар речи, ведь таким этого монстра я ещё ни разу не видел. От ярости и боли он расталкивал все машины, встречающиеся у него на пути, словно какой-нибудь монстр-переросток из японских кинофильмов. К великому несчастью он двигался ко мне. Оставалось только вступить в бой, потому что убежать от него, по рассказам очевидцев, ещё никому не удавалось. Может, они медленно бегали, но я не хотел рисковать.
Мы с Лерой зачарованно слушали Алексея, забыв о времени. Кажется, такую страшную историю, тем более ту, в которой оказался ты сам, нужно пересказывать осторожно, боязливо касаясь некоторых деталей, ведь вспоминая об этом вслух будто бы снова переживаешь эти же эмоции, но Алексей ловко орудовал эпитетами и не скупился на юмористические вставки, как будто бы это забавляло его. Вероятно, и не вымысел, что находясь на этом шоссе один несколько дней, запросто можно поехать головой.
— В какойто момент он застрял, и я понял, что этот тот шанс, когда надо обдумывать действия и производить их. Хорошо, что со мной было вот это! - Из-под сидений он извлёк плотно обмотанную кровавыми тряпками рукоять меча, удивительно похожего на тот, который я видел воткнутым в наш бронированный автобус. Именно этот предмет напугал тогда так сильно, что я мигом поспешил вместе с девушкой прочь в иное место, несмотря на то, что вокруг была темнота, таящая в себе лишь неизвестность. Я заёрзал на своём сидении, в то время как Валерия внимательно и без малейшей паники разглядывала оружие.
— Что, незнакомая вещь? Я её вытащил из борта нашего автобуса. Вышла на удивление легко, я тогда ещё удивился дьявольской остроте лезвия, но это свойство в нём быстро улетучилось, стоило мне применить его против тех же мутантов. Серёж, ты побледнел, с тобой всё нормально?
— Да, наверное. Я уже видел его, кхм-кхм, — занервничал я и покашлял. Всему виной был страх, который укрыл меня с головой, но признаваться ему в этом и сказать, что мы так быстро бросили его из-за моей трусости, я бы никогда не хотел. - Я видел монстра с такой штукой, когда мы ночевали в брошенном в лесу автомобиле. Было страшно, — правдоподобно выкарабкался я из сложной ситуации и с облегчением выдохнул.
— О, понятно. Так! Мы что-то отвлеклись, и я совсем забыл закончить мою историю, ведь всем всё ещё интересно?
— Ты хотел нанести ему решающий удар, — припомнила ему девушка, показывая одновременно и свою заинтересованность.
— Нет, далеко нет, моя дорогая глупышка, - она не отреагировала на не совсем лестное прозвище, либо не подала виду: - бой у нас только начинался, а вёлся он, ни много ни мало, вечность! Знаю, звучит глупо и пафосно, но вспоминая от начала и до конца эту битву, не получается внести её в какие-то временные рамки. От намерения выстрелить в него из дробовика до занесения меча над его обгорелым головным отростком прошло так много времени! Монстр был яростен и неутомим: бешено размахивал своими орудиями, ломал автомобили и заставлял меня исполнять кульбиты и цирковые трюки в попытках увернуться, да такие, что я, казалось бы, не способен в реальной жизни. Я потратил на него тогда последние боевые патроны, а он воспринял их соляной дробью. Только когда я полностью измотал его и себя в частности, загнал его в ловушку, в одну из раздолбанных им машин, - громкость речи возросла до восторженности голосов спортивных комментаторов - и применил против него этот меч, в конце концов окончательно лишивший его дальнейших передвижений, я вскинул руки к небу. Он подох, а я остался жив! Ваху!
Горячка под названием «герой и победитель» у меня тоже наблюдалась пару минут после схватки с рассвирепевшим молотильщиком, затем я осознал всю опасность и риски и уж точно не желал свидеться ним вновь. Пока это желание сбывалось, я предпочитал не поднимать эту тему когда-либо и с кем-либо. Алексея же, напротив, это заводило и погружало в степень близкую к лёгкому наркотическому опьянению.
— Я могу вспомнить всё в каждом отдельном моменте, движении и изменении окружающей среды под влиянием наших с ним «разборок». Всё это кажется таким нереальным. В тот вечер я жил настолько по-настоящему, настолько ярко, сочно и возбуждённо! - Он сжал кулаки и победно потряс ими на уровне груди. - Я понял, что смогу совладать со столкнувшимся кризисом, могу быть хозяином свой жизни и противостоять всем ударам судьбы. Самое главное, я понял, что смогу дождаться вас. Идти за вами было рискованно, ума приложить не мог в какой стороне искать, поэтому спокойно прочёсывал каждый салон, каждый бардачок брошенной машины, искал запасы и убивал время. Как же я рад вас видеть! - Поджав губы в попытке скрыть проступающую на лице сентиментальность, он снова обнял каждого из нас по очереди и присел обратно на своё место, стерев проявления выражаемых им ранее эмоций. Спокойный, заинтересованный, с едва заметной улыбкой на лице, он стал таким, каким мы привыкли его видеть с Лерой. - Собственно, мы так друг друга-то толком и не дослушали, но, я так полагаю, что не стоит. Хватит на сегодня, впереди у нас длинная жизнь, ещё успеем воспоминаниями поделиться. Вы куда-то двигались? — обратился Захаров с явным намерением узнать план на ближайшее время. — И, если была такая вероятность, вы нашли сигареты? — С надеждой улыбнулся он и заглянувшее в салон солнце раскуроченного неизвестными силами автобуса, на время превратившегося в место для бесед потерянных друзей, подчеркнуло настораживающую темноту вокруг глаз Алексея.