Город цвел, пах, рядился в яркое. По обе стороны улицы располагались небольшие магазинчики, ателье, мастерские. Где-то звенел молот кузнеца, где-то во всю глотку орал петух.
Война сюда и близко не дошла. Наступление папаши остановили еще возле Брановицы.
Про город света всякое рассказывали. Что тут каждый владеет магией, что любой живет не хуже короля, что здесь нет преступников. Оказалось, врут. Все почти как у нас. Разве что морлоки по улицам не шастают, солнца больше, запахи ярче. Ну и, конечно же, лорд тьмы, а по совместительству мой батенька не обращается к каждому встречному с развешанных повсюду плакатов.
Лик короля был повсюду. Все те же строгие черты лица и взгляд, который словно был готов испепелить, но несмотря на это в его облике чувствовалась гармония.
По узкой улочке я вышла почти что за город. Тут нашлась лишь небольшая ферма, хозяйка которой расхаживала по загонам с грязнючими свиньями и крупными, пятнистыми коровами.
Неужели эта фермерша и есть Малефарус?
А что, неплохо пристроилась. Живет на отшибе, может более-менее спокойно практиковать темную магию, поставляет мясо, может даже обработанное алхимией для ловли снов и выкачки энергии из горожан.
Как там мой пароль для связи?
Я подошла поближе, стараясь не вступить в грязь.
— Да здравствует великий Малефарус! — сказала фермерше.
Она поначалу не обратила на меня внимания. Мыла руки в бочке с водой.
— Да здравствует великий Малефарус! — повторила я уже громче. Боится, что кто-то следит?
— Чего разоралась тут? — резко развернулась она. — Все вокруг распугаешь! Ко! Приходят, орут тут всякое! Нет, чтоб делом заняться! Ко! Все небось сидите только да гуляете! А хозяйство как? Вы же сами себя не прокормите! Ко! А мой муж всю жизнь мне испоганил! Сволочь эдакая! Заставлю со свиньями ночевать! Ко!
Ух, дает бабка. Только чего квохчет?
Выглядела он старой, морщинистой, ни капли не похожей на темную чародейку. Умеет маскироваться!
— Да здравствует великий Малефарус! — повторила я медленно, почти по слогам.
— Какой еще Малеф… Иди, девочка, нет тут такого! И не ори тут! Ко! Скот перепугаешь! Хватит бездельничать. Ко! Нет, чтобы пару яиц снести! — с этими словами она прокашлялась и ленивой походкой направилась в свой дом с соломенной крышей.
Яиц? Каких еще яиц?
Это что, выходит, я ошиблась? Нет, не может быть! Скорее, за мной кто-то следил. И слежки я не заметила, а старушка углядела. Наверное, про яйца — это знак. Мол, пойди посиди где-то. Великая тьма, ну нельзя же быть такой неосторожной! Вернусь позже!
Я развернулась, собиралась уходить, но тут же услышала хриплый, низкий голос.
— Смерть всем человекам! — говорил он. Ответ на кодовую фразу!
Я обернулась, но рядом — никого. Только хищный взгляд фермерши наблюдал за мной из окошка хижины. Ясно. Окутал себя заклинаниями невидимости.
— Да здравствует великий Малефарус! Покажись! — сказала я.
— Смерть человекам! — ответил голос. — И тебе смерть, двуногая! Если не докажешь, что ты поддерживаешь свинство и хрюволюцию!
Только теперь я услышала, что голос доносится снизу. Опустила голову и встретилась взглядом с хряком. Самым обычным толстым куцехвостым хряком, пялившимся на меня из-за невысокого заборчика.
— Да, я — Малефарус, — сказал он. — Сколько же можно! Колбасы, копчености, шашлыки! Мои братья и сестры гибнут! Но скоро состоится революция! И вы окажетесь в загонах и на фермах! Докажи, что в душе ты — свинья, иначе испепелю!
Это все походило на цирк.
— Меня кто-то разыграть решил? Малефарус — свинья?
— Да, я свинья! — ответил хряк. — Когда был маленьким поросенком, забрел в пещеру с магическими кристаллами. Бродил там несколько недель. С той поры научился говорить и мне открылась истина. Двуногие нас дискриминируют. Мой вид веками в подчинении. Это расизм! Пора с этим кончать! Ненавижу людей! И скоро положу этому конец.
— Мой отец, Вольрет…
— Знаю я твоего отца, — ответил Малефарус. — Как и все двуногие. Но мне нужен был свой агент среди вас! Я ведь — великий куцый, лидер группировки «рыльце в пуху» и самый сильный маг в городе! Хочешь заслужить мое доверие, докажи, что в душе ты свинья, а не жалкое двуногое. Только такие удостоятся пощады!
— Так понимаю, иначе ты мне не отдашь то, за чем я пришла? — поинтересовалась я, все еще удивляясь внезапно свалившемуся на мою голову хряку-мизантропу.
— Нет, — замотал головой Малефарус.
— И как же доказать, что я…
Слово «свинья» по отношению к себе на язык не ложилось. Я решила выбрать более поверхностную формулировку.