Малефарус, конечно же, лежал в огромной луже посредине загона и рассматривал все вокруг полусонным взглядом, словно бы дремал.
— Да здравствует великий Малефарус! — решила поздороваться я.
— Цыц! — сказал он и с прытью, обычно не свойственной свиньям, подпрыгнул к ограде. — Я тут под прикрытием! Готовлю плацдарм для хрюволюции. Теперь у меня позывной «Куцый». Нескольких агентов уже завербовал. Это — агент Кудрявый, — Малефарус хрюкнул в сторону барана. — А это, — он окинул взглядом сидящего на ограде петуха, — агент Сладкий гребешок. Не спрашивай почему. Он сам выбрал. Они не говорят, но все понимают. У тебя будет позывной Бородавка.
— Почему бородавка? Где бородавка?
— Смирись, жалкое двуногое, что тебе вовсе поведали о великой хрюволюции, — сурово ответил Малефарус. — Бородавка — потому что я так сказал. Одному уже дал самому позывной выбрать.
Хряк окинул ненавистным взглядом петуха, тот в ответ кукарекнул.
— Доноси, — буркнул Малефарус и, поднявшись на задние лапы, оперся на ограду. Со стороны могло бы показаться, что у нас интересный разговор. Впрочем, оно так и было.
— Вообще-то мне нужно знать, как попасть в в кабинет первого советника.
— Двуногие совсем дураки, что ли? Приходят, спрашивают. А потом расизм разводят, — Малефарус нахмурился, сморщил рыло. Это если бы я спросил как мне хрюкать.
— И все же. как туда попасть, — спросила я. Чую прямо сейчас схожу к повару и скажу, что король просил свинины к ужину.
— Двери некоторых кабинетов там — там живые существа. С собственным сознанием. Если тебе вход не положен — они тебя не пропустят. Хоть разденься перед ними. Хрю!
— То есть пройти нельзя?
— Какого такого нельзя? Все льзя! Они же как вы, двуногие. Иногда боятся. Напугай дверь, она и откроется. С королевской, может не выйдет, там дверь меняют после прихода каждого двуногого короля, чтоб его на завтрак сожрали. А вот с остальными должно работать.
— И как мне напугать дверь?
— Мне откуда знать? Двуногие строили, двуногим и разбираться. Мой агент Сладкий Гребешок через окна все подглядеть может. Но если что найдешь — приходи, рассказывай. За это после великой хрюволюции будешь не в хлеве сидеть, а за хлевом присматривать. Чтоб другие не сбежали.
— Спасибо, Малефарус. То есть Куцый!
— А поклон? — свинтус громко чавкнул.
Не желая падать на колени, я изобразила реверанс, но тут же увидела высокого мужчину в грязном фартуке. Он стоял, держа в руке вилы, и приглаживал седые усы.
— Учитесь правильно кланяться, чтобы не опозориться перед королем? — спросил он, а я поспешила уйти. Ведь как гласила записка, кого укусит чистильщик хлева, тот сам становится чистильщиком хлева.
Я и близко не догадывалась что может напугать дверь. Может, топор? Или огонь?
Но все же дождалась вечера, когда большинство народу были на ужине, оделась поудобнее — в брюки и куртку с заклинанием невидимости и направилась к двери кабинета первого советника.
Черноликий вышел оттуда на моих глазах. С высоко поднятой головой, походкой солдата он направился по коридорам. Благо, эти существа не могли видеть незримое, и меня он не заметил. Значит, внутри пусто. Оставалось понять как отпереть эти врата.
Я убрала кольцо в карман, и почувствовала магию, ощутила. что могу творить заклинания. Словно внутри что-то пробудилось и было готово к действию. Это даже доставляло удовольствие. Как будто после долгого голода наконец-то перекусила.
Теперь бы иллюзию топора!
Секира сразу же появилась в моих руках. Большая, боевая и, к счастью, невесомая. Убрала невидимость, замахнулась, но похоже, дверь ни капли не испугалась.
Потом пошло пламя.
На полу зажегся небольшой огонек, пополз по стене, коснулся к двери, принялся распространяться, но злосчастный кусок дерева даже не шелохнулся. Стоял как вкопанный!. Может, чувствует. что пламя не настоящее? Как она вообще различает своего от чужого?
Паразит тем временем оклемался после долгого бездействия и мысленно обратился ко мне своим хриплым голосом.
— Ничего не понимаешь, — прошипел он, а затем мои руки поднялись сами, из пальцев появились темные нити, а спустя мгновенье на полу рядом с дверью появилась небольшая короткошерстная собачка, похожая на тех, с которыми любили гулять разные аристократки.
Собачка подняла лапу, словно собралась сделать свое дело, дверь щелкнула и беззвучно открылась.