В моей семье точно были психи, ведь я не то что «приняла», я кинулась на шею этого волка и смогла лишь обхватить половину его шеи. Он удовлетворенно рыкнул, провёл своим шершавым языком по моей щеке и выпрыгнул из моих объятий в сторону мужчины. Видя, что я не имею понятия, что делать дальше, мой мозг принял самое оптимальное решение - окунуть меня в забытие. Как бы я не старалась сопротивляться, события вечера взяли своё и я провалилась во тьму. Но последнее, что я увидела- был все тот же мужчина, но уже гладивший огромного серебристого волка, когда тот стоял, приклонив одну лапу и склонив голову налево, как в знаке приветствия.
Пробуждение
Просыпаться после ночи пьянки всегда тяжело, но просыпаться с осознанием, что ты не пойми где - ещё хуже.
Я не часто бываю на вечеринках или в клубах, но знаете, есть такие выражения, как «гулять, так гулять», «редко, но метко», так вот они про меня. И эта ночь не исключение.
Я проснулась от дикой головной боли и сразу почувствовала, что моя шея затекла, а во рту сухо. Но даже не это заставило меня волноваться, я не помнила, как добиралась домой. Последнее, что осталось в памяти- это огромный серебряный волк, неадекватных размеров. Он смотрел на меня своими зелёными глазами и повторял одну и ту же фразу: «Прими меня». Наверное не будь я пьяна, я бы ни за что не полезла к нему обжиматься. Кажется, волчара от такого моего хамского поведения был в шоке, иначе его округлившиеся глаза и высунувшийся язык никак по другому не описать. Интересно получается: я напилась до чертиков и по пьяни вместо мыслей о любимом или звонков ему перед глазами маячил огромный волк с которым я обнималась?! И меня преследовали аж два маньяка, с одним из которых впоследствии миловался волк! Что это за волк такой любвеобильный?! И со мной пообжимался и с тем синеглазым время провёл!
«Да ты сама с тем синеглазым обмен слюнями устроила» прозвучал низкие рычащий голос у меня в голове.
Что?! Голос в голове?! Докатилась!!!!
«Ну да, и это только начало, дальше будет круче, вот увидишь» снова прозвучал голос в моей голове.
Это все сон! Я ещё сплю, точно сплю! Для своего спокойствия я ущипнула себя за бок и ощутила неприятную разлившуюся по телу боль. Не сон.
Я с трудом разомкнула веки и пришла в ужас. Обстановка и близко не была похожа на мою квартиру или квартиру Германа. Резко поднявшись, я моментально пожалела об этом: перед глазами все пошло ходуном, а желудок начал заявлять о своих покалеченных вчера правах. Мне не осталось ничего лучше , как бежать к первой увиденной двери и надеяться, что это уборная. Однако моим мечтам не суждено было сбыться, дверь вела в гардеробную. Но моему желудку на это было мягко говоря наплевать и мне не осталось ничего лучше, как воспользоваться лежащим на полу чемоданом от Louis Vetton. Стоило мне опуститься на колени, как права перешли во владения желудка. Стыдно то как, чемодан то дорогой.
Поднявшись обратно на ноги, взгляд сам собой упал на зажигалку Zippo , лежащую на полочке, и в голову не пришло ничего лучше, как сжечь заживо свой позор. Застегнув чемодан, и схватив его за ручку, я вышла из гардеробной и направилась к двери в стене напротив. На мое счастье-это была уборная. Не мешкая, я закинула чемодан в ванную и сразу подожгла. Знаете как бывает в фильмах, когда кидаешь зажигалку и все сразу воспламеняется, так вот - это все ложь.
Чемодан не хотел гореть! Пришлось сначала поджигать туалетную бумагу и засовывать ее внутрь, и уж тогда «гори, гори ясно».
Избавившись от следов преступления своего желудка, я наконец то решила адекватно оценить своё состояние и собственно место нахождения. Покинув уборную, я очутилась в комната в которой и очнулась. По видимому она тут была и единственной. Взгляд привлекло окно во всю стену и большая кровать напротив этого же окна. От общего помещения кровать отделяла Резная перегородка во всю стену, перед которой ещё находился диван и кресло с кофейным столиком и маленький обелений столик с двумя стульями в углу и проход, ведущий на кухню. Наверное приятно просыпаться по утрам и видеть мир с высоты птичьего полёта, встречать рассветы лежа в постели и провожать закаты. Но мысли о прекрасном быстро улетучились и место заняла неподдельная злоба.