Аневелия Лихьт им Дункл
Через неделю, когда все мужчины уже были на ногах и от следов битвы не осталось и следа, мы направились в родовой замок им Дункл, туда, где росла и жила моя мама до встречи с отцом. Мне предстояло лично познакомиться с бабушкой и дедушкой, которые отреклись от мамы. Бернард решил до последнего умалчивать о моей личности, и я была согласна. Хочу сама увидеть их реакцию, понять их выражения лиц, найти в них раскаяние и печаль.
До Дворца Дункл мы ехали в двух каретах: в одной братья, в другой мы с мужем.
Мой Лохматик не объявлялся уже около недели, как мы с Бернардом объявили о визите в родовой замок, где в нашу честь решили провести первый приём и бал за долгое время. Зверю, как и мне было тяжело, он жил здесь вместе с моей мамой и лично знал стариков и замок, думаю он до сих пор не простил их, как и я, хотя прежде с ними не встречалась.
На приём мы намеренно приехали позже всех, чтобы раньше времени нас никто не видел, особенно меня. Карета братьев подъехала первой, а уже когда и мы покинули свою, мы с мужем оказались спрятаны за спинами мужчин, которые обступили нас со всех сторон.
По правде говоря, ехала я сюда с боевым настроем. Я хотела показать им себя, свою независимость, свою образованность, свой ум и характер, чтобы они поняли, что я дочь своей матери и не собираюсь прощать их за то, что они оставили моих родителей в беде и не нашли меня. Я выросла без них, и если раньше я нуждалась в хоть каких родственниках, которые могли подарить мне любовь и заботу, то сейчас я уже не нуждаюсь в них, у меня есть любимый муж и братья.
Однако мой боевой настрой внезапно испарился, когда поднимаясь по ступенькам парадного входа, я осознала, что он украшен в любимых маминых тонах и обставлен мамиными любимыми пионами. Окончательно я растерялась, когда оказавшись перед большой парадной лестницей, на верху, где она раздваивалась в две противоположные стороны, я увидела портрет во всю стену. На нем была моя мама. Она словно встречала всех входящих в замок и дарила им свою улыбку и излучала тепло. На ней было нежно голубое платье, а в руках она держала все те же пионы. На портрете маме наверное было чуть меньше, чем мне сейчас.