— Дорогой дядюшка, — заговорил я, не в силах долее сдерживать раздражение, — признаться, я уже почти примирился с мыслью, что папа не накопил состояния и не оставил нам наследства. Дело в том, что эти наследства не всегда безопасны. В большинстве случаев родители, оставляющие детям состояние, передают им и те качества, благодаря которым они приобрели свое имущество: бесчувственность, желудок, способный переваривать тухлые яйца, какое-нибудь из уродств жены, взятой за богатое приданое, позвоночник непременно гибкий, как прутик (если только рахит жены-миллионерши не наградит горбом тверже чурбана). Всякое наследство — это, если можно так выразиться, единый блок.
Я, как и все прочие, прекрасно знал, на что намекаю, — особенно в скобках.
Воцарилось всеобщее замешательство. Черный сухой дядя Такс как будто еще больше съежился, ушел в себя и не проронил ни слова. Единственный, кто развеселился, был дядя Нае, хоть я и метил именно в него; он был женат на уродине и имел от нее безобразного сына. Нае уже предвкушал, как меня лишат наследства, — меня-то уж обязательно, если не всю нашу семью. Даже маме и сестрам — хоть речь шла об отце — было явно не по себе. Но жена моя, сидевшая напротив, послала мне взгляд, полный волнения и восторга, и улыбку, обещавшую поцелуй. Только мы с ней добровольно рисковали наследством, и она выказала благородство и бескорыстие во имя защиты памяти умершего.
Депутат стал изъясняться в любви к старшему брату, заверяя его, что он не приемлет такого дерзкого поведения и что, по его мнению, с сыном и для сына Корнелиу ничего поделать нельзя. Но все эти заигрывания были тщетными, скупой старик сидел насупившись. Впрочем, когда обед кончился, он тотчас встал и протянул мне руку для поцелуя столь же холодно, как и остальным племянникам. Старшим родственникам он едва-едва пожал руку своими иссохшими пальцами.
Депутат был мертвенно-бледен. Как только мы вышли на улицу — экипажей у нас не было, — он в негодовании подскочил ко мне, чуть ли не хватая за руки:
— Да как ты мог выкинуть такое? Неслыханно... Мы до этого маньяка кончиком пальца боимся дотронуться, а ты — хлоп! — ему пузо наизнанку выворачиваешь.
Я холодно посмотрел на него.
— Прошу вас заметить, что я никому не обязан давать объяснения.
— Да ведь не только в тебе сейчас дело, неужели не понимаешь? Не знаешь разве, что вокруг этого старого дурака увивается теперь куча всяких мошенников? Уговаривают оставить все имущество то школам, то больницам, то черт его знает, кому еще.
Эта выходка ничем не напоминала обычного острослова.
— А если он всех нас лишит наследства?! — И, воздев руки словно для молитвы, он повторял плаксивым тоном: — Что за оплошность, какая оплошность!
Я взял жену под руку и обернулся к нему:
— Прошу заметить, что мне всегда нравится говорить о веревке. Тем хуже для тех, у кого в доме есть повешенный. Во всяком случае, мы побеседуем снова только после того, как вы посмотрите в словаре, какое значение имеет слово «оплошность». — Ибо депутат был явно невеждой и не знал точного смысла этого слова, предполагающего как раз отсутствие намерения задеть или оскорбить кого-либо.
Полночное небо светилось, как это обычно бывает в тихие осенние ночи. На углу улицы Батиште моя жена, ни на кого не обращая внимания, протянула мне мягкие губы для обещанного поцелуя. Он был долгим, ибо в нем передалась частичка ее восхищенной и растроганной души.
Через двадцать дней дядю Таке отнесли на кладбище. На пышной но строгой церемонии присутствовала вся озабоченная родня. Депутат, однако, был скорее весел. Он сердечно похлопывал меня по плечу.
— Не знаю, дружок, стоит ли приносить тебе благодарность от имени родственников. Сначала посмотрим завещание. Во всяком случае, ты молодец. — ;И, представив меня небольшой группе пожилых людей в трауре, пришедших на похороны приятеля, с которым, конечно, они уже давно не виделись, сказал: — Господа, в вашем возрасте я не рекомендую приглашать его к обеду. Он бьет без промаха: попадание гарантировано.
Кое-кто улыбнулся: этот Нае неисправим. Мне было противно вымолвить хоть слово.
— Если завещание в порядке, ты должен обязательно запатентовать свою систему. Но пока я побаиваюсь, как бы завещание не преподнесло нам сюрприза.
Завещание действительно было неожиданным. Согласно приписке, помеченной двадцать седьмым октября, мне было оставлено вдвое больше, чем кому-либо из прочих наследников. Остроумный депутат ничего не понимал, тем более что был еще один пункт, который он воспринимал как глубочайшую несправедливость по отношению к нему самому. После целого ряда особых дарений, наследуемое имущество разделялось на три части. Две из них следовали нам и одна — ему. В числе особых дарений по завещанию было одно, предназначавшееся мне лично: вилла в окрестностях Парижа, на которой дядя жил в бытность свою во Франции и которую позже приобрел.