Увидев, что Эля убегает под руку с Хабилем, я решил, что они бегут в дом и что с ними всё будет хорошо.
«Мои друзья в безопасности. Это хорошо. Скоро битва закончится, а следом и всё остальное» – подумал я.
Но, увы, всё снова пошло по… ну, вы поняли.
Оказывается, что Эля – эта больная на голову, но боевая красотка потребовала у Хабиля, чтобы он показал ей местоположение различных инструментов, которые обычно есть на каждой даче. Естественно, зная, что они лежат в гараже перед домом, Хабиль быстро отвёл туда Элю. Что-то подсказывало мне, что он не сильно вникал в ситуацию, но девушка поспешила исправить это и, кажется, даже успела объяснить ему, как именно обстояли дела, потому что меньше, чем через минуту меня встретила очередная бредовая картина.
Внезапно из-за дома с топором в своих жилистых руках выбежал орущий на всю округу Хабиль что, скорее всего, было его боевым кличем. Еле поспевая за великаном, бежала миниатюрная Эля, вооружённая частично заржавевшей, старой косой.
– Твою же мать, – выругался я, качая головой.
Тем временем София уже вовсю билась с армией людей-теней, направо и налево отсекая от них куски, пока Хэнк, даже не потея, продолжал «рожать» их со скоростью заводского станка. Хабиль и Эля поспешили в гущу событий и тоже начали резать и колоть противника. Каждый их них сражался со свирепой яростью в глазах и движениях. Мне же лишь оставалось ждать.
Как раз тогда, когда я сел в беседке, из чистой лени, так и не взяв из дома пиво, я вдруг услышал слева от себя звуки приближающихся шагов. Повернувшись, я слегка приоткрыл от удивления рот.
Недалеко от меня стоял ЛаФлёр собственной персоной. Его лицо выражало крайнюю заинтересованность в происходящем, а на губах красовалась ухмылка. Заметив на себе мой взгляд, он подмигнул мне и спросил:
– Соскучился?
Я не знал, стоило ли мне отвечать на подобный вопрос, поэтому промолчал, а ЛаФлёр зашёл в беседку и уселся рядом со мной. София в одиночку сражалась с десятком людей-теней, при этом чудом умудряясь одерживать верх, пока Хабиль, разрывая глотку, размахивал топором и отсекал людям-теням головы, которые впоследствии забавно катились по земле. Он хотел пробиться к Софии и помочь ей, но его постоянно откидывали назад. Эле тоже было нелегко. Она с трудом справлялась с огромным человеком-тенью, который зажимал её к каменному забору. Девушка то и дело резала его, но ему будто бы было всё равно.
– ЦЕЛЬСЯ В ГОЛОВУ! – крикнула София.
– ОН СЛИШКОМ ВЫСОКИЙ, Я НЕ ДОСТАЮ! – подпрыгивая, ответила ей Эля.
– Ну разве это битва? – разочарованно произнёс ЛаФлёр. – Даже музыки нет.
И тут начался наиполнейший абсурд. Я услышал музыку как раз тогда, когда ЛаФлёр закончил говорить. Затем он встал и начал двигаться в такт с ней, пританцовывая и грациозно изворачиваясь ото всех людей-теней, пытавшихся его атаковать. Подойдя к бассейну достаточно близко, он внезапно остановился и начал крутиться на месте, после чего хлопнул в ладоши два раза. Внезапно весь мир окунулся во тьму.
Надо отдать парню должное – у него был стиль.
Два громких щелчка в пустоте, и я очнулся на переднем сиденье машины. В руках у меня был разноцветный коктейль с ананасом и трубочкой, которая в дальнейшем, скорее всего, застряла бы в панцире какой-нибудь черепахи, и та несла бы её с собой всю оставшуюся жизнь, умирая в диких страданиях.
Машина стояла посреди поляны, где-то на природе, но местности я не узнавал. Небо было тёмным и на нём было множество маленьких звёзд, напоминавших бриллианты, которые высыпали на тёмно-синюю бархатную ткань. Никогда за всю свою жизнь я не видел такое огромное количество звёзд. Мне было приятно на них смотреть. Может быть, я наслаждался таким видом в самый последний раз.
Однако ночь навела меня на мысль о двух возможных вариантах – или я находился не в Азербайджане, или же всё происходящее было нереальным. Первая теория основывалась на различных часовых поясах, но мне предстояло узнать, что верной была всё же вторая.
Тачка была с открытым верхом, благодаря чему я и мог с лёгкостью осматривать местность, а также чувствовать, что тут было абсолютно не холодно, в отличии от дачи, на которой я пребывал меньше минуты назад. В метрах пятидесяти от машины поляна заканчивалась и начинался сосновый лес с деревьями довольно впечатляющей величины.
На водительском сиденье слева от меня играя с зубочисткой во рту восседал ЛаФлёр. На нём была рубашка светло-зеленоватого оттенка с короткими рукавами и маленькими милыми пальмами, вышитыми по всей её поверхности. Также на нём были самые синие джинсы, которые мне только доводилось лицезреть. Посмотрев на себя, я обнаружил что был одет крайне схоже, но на мне в придачу к наряду ещё и была панама.