Начался тот самый дождь, который перекрашивал всё, чего касался, в более тёмный оттенок. Следом пришла и мгла, поглотившая всю округу, словно ненасытный кит, проглотивший лодку Джепетто вместе с ним самим.
Я тихо сидел на кухне, пил пиво и курил. Не во главе стола, а справа от него. Мальчик играл с самим собой позади меня. Он говорил разными забавными голосами, тем самым изображая отличия между персонажами, и в его игре явно был какой-то сюжет. Меня это не порадовало. Мне казалось, что я должен был улыбаться, но я ничего не чувствовал. Часы тикали. Моя жизнь утекала прочь, словно виски из разбитой бутылки.
– Малик, – заплаканно позвала меня Эля, стоявшая в дверях. Её чёрное платье посерело в некоторых местах из-за пыли и грязи.
«Видимо испачкала во время битвы» – безразлично подумал я.
Это привлекло моё внимания. Мне не хотелось почистить её платье и это было странно, потому что сколько я себя помнил, я всегда инстинктивно выставлял руку вперёд, но больше нет. Сейчас мне было всё равно.
– Малик? – снова позвала меня Эля, на этот раз как-то вопросительно. – Ответь мне.
– Да?
– Пожалуйста не делай этого, – снова взмолилась она, садясь во главу стола и взяв мои руки в свои.
– Я ничего не могу сделать. Мы же договорились, – пожал плечами я.
– Ты рехнулся?! Я не хочу, чтобы ты умирал! – взволнованно, практически рыча говорила Эля.
– Просто так должно быть, Эля. Прости. Я устал… слишком устал от боли. Я больше не хочу её терпеть. Больше не могу её терпеть.
– Но почему? Почему всё обязательно должно быть плохо? – не понимая спросила девушка с длинными чёрными волосами.
– Потому что ему было слишком больно, – я указал пальцем на играющего на другой стороне кухни мальчика. – И больно до сих пор. Может, это и неправильно, но я больше не хочу так жить, – я задумался. – Интересно, а не желать – это то же самое, что и желать? Точнее не то же, а как две стороны одной медали. Ведь не хотя чего-то, ты желаешь, чтобы это что-то прекратилось или испарилось. Понимаешь? – спросил я Элю.
– Малик, мне не до этого. Почему ты такой отупевший? Очнись! – она взбесилась и дала мне пощёчину.
Было странно. Щека горела, но я не чувствовал того духовного пробуждения, которого от меня ждала Эля, но этим она сумела привлечь моё внимание.
– Скотина! А что будет со мной? – девушка шлёпнула себя по груди.
– Твой эгоизм оставляет желать лучшего, – холодно сказал я. – Ничего не будет. Очередной день подойдёт к концу, и очередная небольшая история ни о чём закончится.
– Это не эгоизм, придурок, – горько заплакала Эля.
– Что бы это ни было, скоро это не будет иметь никакого значения, – сказал я. – Как и не имело никогда.
Я посмотрел на часы. Оставалось четыре минуты.
– Четыре минуты, чтобы спасти мир. Помнишь, у Мадонны с Тимберлейком была такая песня? – улыбнулся я.
– Будет и имело значение, – не соглашалась Эля, полностью игнорируя мой вопрос. – Для меня всегда будет. Потому что жизнь действительно боль, Малик, и я знаю это, поверь мне, знаю. Ни ты один по ночам думаешь о том, какой ты бестолковый, ни на что не годный и не заслуживший любви. И да, может жизнь и боль, но вместе её будет меньше.
Её последние слова изменили что-то. Этого не должно было быть. Я почувствовал щекочущее меня изнутри ощущение. Кажется, это было тепло. Его излучали не сами слова, а то, что за ними скрывалось. Чувства. То, чего мне так не доставало. Тёплые, как солнышко и нежные, словно руки Эли чувства.
– Что ты сказала?
– О чём ты?..
– Просто повтори последнее, что сказала.
– Жизнь боль, но вместе её будет меньше?
Это пробудило меня. Точнее не совсем меня. Девушка, лежавшая мёртвой в бассейне, шевельнула пальцем.
В ту же миллисекунду мальчик, игравший позади меня, испустил самый громкий и самый капризный вопль, который я когда-либо слышал. От него у меня чуть не разорвались ушные перепонки. В комнате вдруг стало невыносимо громко, и мы с Элей не могли слышать друг друга. Несмотря на это, девушка, видно почувствовав изменения во мне, начала надрывать глотку, стараясь перекричать орущего пацана:
– ДА!!! СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ТЫ ЭГОИСТИЧНЫЙ, ДЕПРЕССИВНЫЙ ЗАСРАНЕЦ?! ТЫ, КУСОК ВОНЮЧЕГО ДЕРЬМА, КОТОРЫЙ Я ПОЧЕМУ-ТО РЕШИЛА ПОЛЮБИТЬ?! – её было еле слышно, но напрягшись, я сумел различить практически каждое слово и это перевернуло мой мир с головы на ноги.
Если бы вы смотрели на бассейн чуть издали, как это делал на тот момент Хабиль, курящий траву неподалёку, в беседке, то вы бы увидели, что он засиял. Хабиль, конечно же, сразу решил, что он перекурил, однако вскоре до него дошло, что дело было вовсе не в марихуане.