Миллер Е. К., Хорват Д. Д., Шатилов П. Н., Шкуро А. Г. У многих из них во время Первой мировой войны проявился подлинный талант военачальников. Их враждебность к советской власти сохранилась на долгие годы.
В Белой армии, находящейся в эмиграции, при внешнем, казалось бы, благополучии наступил серьезный кризис. Солдаты и офицеры, оторванные от родины, испытывали щемящее чувство тоски и безысходности. Их угнетало сознание того, что по злой доле они оказались в изгнании, где ощущают себя чужими и никому ненужными, полностью зависящими от благоволения стран их пребывания. Померкла и казачья доблесть. Все меньше оставалось тех, кто еще верил в бодрые обещания похода на Россию, в то, что очень скоро “сгинет большевизм, рухнут препоны и откроются запретные на родину пути”. Бесконечные позерские призывы к подготовке наступления, подбадривания и объяснение задержки похода накапливанием сил многих уже не убеждали. Не было ни единства путей к достижению цели, ни твердой всеобщей идеи, ни воли, ни решимости. А главное — армия лишилась фактической и безусловной поддержки западных стран. Даже отдельные генералы высказывали сомнения в успехе дальнейшей борьбы.
Тем временем ряды армии “таяли”. Офицеры и солдаты покидали лагеря группами и, направляясь в разные страны Европы, бесследно исчезали в малых и больших ее городах.
Вначале эмигрантов ошеломил блеск европейского изобилия во всем. С удивлением и с немалой долей зависти они смотрели на вызывающие витрины шикарных магазинов с умопомрачительными нарядами и ценами, на пресыщенную праздношатающуюся публику, на рестораны, заполненные бездельниками из высших слоев общества. Иногда эти самодовольные физиономии бросали мимолетные взгляды на русских эмигрантов свысока, как на вещь. Эмигрантов, продавших все, что удалось вывезти из России, вплоть до обручальных колец, такое пренебрежительное отношение стало раздражать. Не имея никаких средств, независимо от чинов, не имеющих здесь никакой стоимости и какого-либо авторитета, они брались за любую работу. Утратив все иллюзии, проклиная судьбу, они жили в малопригодных для нормальной жизни помещениях без надежды на лучшее будущее. В качестве дешевой и бесправной силы их в основном поглощали города Франции и Германии, где в то время наметился некоторый экономический рост. Бедственное положение эмигрантов в Европе, в том числе старших офицеров и даже генералов, описывали многие очевидцы в своих литературных произведениях. Горькую судьбу офицеров в изгнании интересно описывал даже генерал А. И. Деникин*.
Многие эмигранты были зачислены во Французский экспедиционный корпус и уехали обеспечивать повиновение народов Северной Африки и Ближнего Востока власти метрополии. Такие же группы, завербованные англичанами, были направлены в Египет для пополнения английских вспомогательных войск, находящихся в пустынях.
В это время по миру рассеялось много тысяч бывших солдат армии УНР, которая дислоцировалась в основном в Польше в режиме полузак-люченных. В поисках пристанища и работы все больше эмигрантов из Российской империи выезжало в США, Канаду и страны Южной Америки. Только в США в начале 20-х годов их выехало более 30 тыс. Кроме Америки, к 1924 г. эмигранты, по исследованию кадетского историка и политика П. Н. Милюкова, жили в 25 странах мира.
Со временем Белая армия еще несколько раз меняла своих покровителей и названия, а ее деморализованный личный состав продолжал “растворяться” в Европе. Только наиболее стойкие и фанатично настроенные генералы и офицеры все еще призывали к сплочению своих рядов, строили победные планы и надеялись на близкий реванш.
После революций и во время гражданской войны Россию, в том числе Крым, покинули десятки тысяч работников науки, культуры, искусства, высококвалифицированных инженеров. Большинство из них, не найдя применения своим профессиональным навыкам, вынуждены были менять в эмиграции профессию и влиться в общую серую массу, в европейский чернорабочий рынок, и без того переполненный желающими и готовыми к любой работе. Волна миграции захватила и ученых. По сведениям эмигрантских изданий, к 1930 г. в европейских странах проживало около 500 ученых-эмигрантов, среди которых было более 150 профессоров российских университетов. Парижское общество инженеров разной специализации состояло из 3 тыс. выходцев из России. Таким образом, Россия лишилась многих интеллектуалов, отдавших свой талант для расцвета чужих стран. Во Франции, Германии, Чехословакии, США некоторых ученых заметили, им создали все необходимые условия для научных исследований и достойной жизни. В результате их имена стали известны всему миру благодаря выдающимся научным открытиям. Среди них