— Ну и какие гарантии? — спросил я, хотя сам прекрасно знал ответ: в этой ситуации не могло быть никаких гарантий. Но мне так хотелось, чтобы меня обнадежили... Мне так хотелось надежды.
— Не буду врать насчет тридцати двух тысяч, — сказала Анна, — но твоя помощь будет оплачена. Дело против Сидорова будет закрыто. Без всяких последствий для него. Ты будешь прикрыт от Гиви Хромого. Я лично об этом позабочусь.
И я ей почему-то поверил. Потому что очень хотел поверить? Потому что она сказала именно то, что я хотел услышать? Она сказала даже больше, чем я хотел.
— С этого момента ты и я работаем вместе, заодно, — значительно сказала Анна. — А это значит, что доверие между нами должно быть абсолютным.
— Это невозможно, — заявил я и с удивлением увидел, как она снимает с плеча кобуру и кладет ее на стол. — Если ты профессионал, ты это должна понимать. — Она встряхнула головой, отчего каштановая челка метнулась в сторону, а затем вновь скрыла лоб. — У нас разные интересы. — Ее пальцы вдруг стали расстегивать пуговицы на рубашке — сверху вниз.
— Продолжай, — совершенно спокойно сказала она, глядя в мое изменившееся лицо. — Мне интересно знать твою точку зрения.
— Разные интересы, — пробормотал я. — И каждый будет пытаться использовать другого. — Черный бюстгальтер, гладкая кожа, расходящиеся в стороны полы рубашки. — Поэтому доверие очень относительно. — Ее руки скользнули вниз, и я услышал звук расстегиваемой «молнии» джинсов. Это стало в моих ушах грохотом Ниагарского водопада. Больше я уже ничего не слышал. Ее обнаженная рука словно змея метнулась через стол, ухватила меня за шею и притянула к влажным губам, которые впились в меня...
Табуреты полетели на пол, но стол чудом устоял. Она прыгнула ко мне на бедра, обвила ногами поясницу. Я вдавил ее спиной в стену, стиснул ляжки, пробрался к ягодицам, напрягшимся в мышечном усилии. Ее язык пиратствовал у меня во рту, и это было, как будто она вылизывала мне тот центр наслаждений, который, как уверяют, находится у каждого в мозгу. В этот день я нашел свой центр наслаждений.
Глава 19
А потом мы оказались в моей постели, которая так понравилась Анне. Я зубами стянул с нее черные кружевные трусики, а потом долго поднимался от ступней обратно к бедрам, миновав по дороге стройные икры, округлые коленные чашечки, мягкие ляжки... И затем зарылся в источающее сок межножье, куда меня любезно впустили. Ее пальцы нежно гладили мою голову, но потом Анне надоели прелюдии, она решительно втащила меня вверх, и я заново прочувствовал, как ее язык пробивается между моих губ. Одновременно в ее руке оказался предмет моей мужской гордости и тайных юношеских комплексов. Для этой штуки нашлось подходящее место, и мы оба разом вздохнули.
Я не мог понять, откуда берутся во мне силы, но Анна покусывала меня за мочку уха, и самоистязание продолжалось. Движения становились все быстрее, дыхание становилось все жарче, я становился все уже, сжимаясь в ту самую жесткую основу внутри, о которой говорила Анна... Я понял, что она имела в виду. И я понял, где именно расположена в моем теле эта основа.
А затем Анна зарычала на меня, но как-то незло... Зато ее ноготки в бешеном темпе прошлись вдоль моего позвоночника. Хорошо, что я успел скинуть рубашку.
А потом мне не хватило воздуха. Я увидел перед собой задыхающееся лицо Анны и понял, что мы — пассажиры тонущего корабля. И это наши последние глотки кислорода. А потом мы умрем.
И мы умерли.
И родились заново сто лет спустя. Я с удивлением посмотрел на ее пятку у себя под носом. Она с интересом разглядывала кровь на кончиках своих ногтей.
Я пришел в себя первым. Так мне хотелось думать. Я сел и окинул оценивающим взглядом ее тело. Только что бывшее моим и снова ставшее чужим.
— И ты думаешь, что теперь мы будем больше доверять друг другу? — поинтересовался я.
— А разве нет? — Ее сложенная лодочкой ладонь легла на темный треугольник в низу живота. Моя внутренняя стальная основа опять встрепенулась. — Обычно это сближает людей.
— Не всех. Шарон Стоун в таких ситуациях вытаскивала нож для колки льда и делала в партнере десяток отверстий для вентиляции. Это называлось основной инстинкт.
— Где ты видишь у меня нож?
— Я вижу много чего другого... Хотя этим, конечно, не убьешь.
— Неужели? — Она усмехнулась. В следующий миг ее ноги взметнулись вверх, и моя шея оказалась намертво зажатой между колен Анны. — А как насчет такого варианта? Ты куда-то не туда смотришь, Костик.
Она рассмеялась, выпустила мою шею из захвата и встала с постели.
— В конце концов, это было чисто деловое мероприятие, — с улыбкой сообщила она. — Для установления более доверительных отношений с тобой.
— Я так к этому и отнесся. Не слишком старался. Знал, что это только для галочки.
— Не хами.
— Почему тебя это беспокоит?
— Деловые партнеры не должны друг другу хамить.
— Правильно, они должны постоянно углублять взаимопонимание. Твои методы я вполне одобряю.
— Хорошо. — Она стояла посреди комнаты и расчесывала волосы. Венера с гребнем. Не хватает только кобуры с «парабеллумом». Это дополнило бы ансамбль. — Но я же работаю в команде. В следующий раз углублять взаимопонимание придет Боб, ладно?
Я закатил глаза и рухнул на кровать.
— Он симпатичный, — сообщила Анна. — Но ни ему, ни Марку я ничего не скажу о нашем договоре. И ты помалкивай.
Я открыл глаза:
— С чего вдруг такая секретность? Вы же одна команда...
— Команда одна, — согласилась Анна и зашлепала босыми пятками по полу в сторону кухни. Вернулась уже в трусиках и с бюстгальтером в руках. — Только оплата разная за наши труды. Тот, кто находит деньги, получает десять процентов. Остальные — по обычной ставке. Чувствуешь разницу?
— Так вот в чем дело, — сказал я с некоторым разочарованием, но в то же время успокаиваясь: теперь действия Анны имели объяснение. Вполне надежное. Потому что деньги — это всегда деньги...
— Конечно, — кивнула она. Небольшие упругие груди исчезли в чашечках бюстгальтера. Почему-то именно в этот момент я подумал, что никогда не смогу доверять ей на сто процентов. Одевшись, мы отгородились друг от друга. Что вполне естественно. Чисто деловой интерес, как сказала Анна.
Глава 20
— Так, значит, твой друг ранен, — деловито произнесла Анна, помещая кобуру под мышку. Теперь она была в полном боевом облачении, и я снова ее опасался. — И он еще не приходил в сознание. Но он в удовлетворительном состоянии? Что говорят врачи?
— Они говорят, что опасность для жизни миновала, — ответил я и подумал, что врачи делают слишком оптимистические заявления. Поскольку они не знают всего того, что знаю я. На самом деле опасность для жизни Сидорова не миновала. Для моей жизни — тоже.
— А это значит, что со дня на день он очнется и сможет рассказать все, что нас интересует, — сделала вывод Анна. — Насколько безопасно то место, где сейчас лежит Сидоров?
— Оно безопасно, пока его не нашли. Врач, который им занимается — приятель Гиви Хромого. И если Гиви начнет серьезно копать...
— То через пять минут будет знать, где Сидоров. И чего ты ждешь? Надо же немедленно перевозить твоего друга на новое место! Я просто удивляюсь твоей несообразительности...
— Я не знаю, куда еще можно его запрятать, — вяло оправдывался я. — Да и про дружбу Гиви с доктором я узнал только прошлой ночью... К тому же не забывай, что у меня менты на хвосте...
— Но ты же умеешь отрываться от ментов.
— А они умеют подкарауливать меня потом и делать из меня отбивную.
— Все равно — это не проблема. А что касается нового укрытия... У меня есть кое-какие идеи. Поехали. Это твоя «Ока» стоит у подъезда?