Рогатые коровы с неподъемным на мой взгляд колоколами на могучих шеях мирно жевали траву на раскидистых полях, от их движений колокола покачивались и вокруг раздавался церковный звон. Я глядела на животных и думала, ведь и люди есть такие — живут себе в гармонии, жуют, что под нос попадет и думать не думают о том, что вся жизнь их — это бесконечная рутина и дойка. И ведь не поймешь, осуждать их или восхищаться, они то, наверное, счастливей.
— О чем задумались? — спросил Дэниел, паркуя машину около добротного деревенского дома.
— О том, что многие люди очень похожи на этих коров. Дальше своего носа не видят.
— Зато они счастливы. — пожал плечами мужчина, словно прочитав мои мысли. — Давайте сделаем так в этот раз, я буду задавать вопросы, а вы молчите, обращайте внимание на жесты и мимику хозяина дома.
— Почему вы думаете, что мне лучше молчать?
— У фермеров немного другой менталитет, они обычно не очень любят приезжих.
Я кивнула и последовала за мужчиной. Он постучался в старую деревянную дверь с помощью латунного звонка. По ту сторону раздался лай крупной собаки. К нам вышел невысокий, широкоплечий мужчина одетый в простую, удобную одежду с вихляющим хвостом огромным псом около ног. Пес выглядел обманчиво дружелюбным, я же по опыту знала, если он решит, что мы представляем угрозу, то тут же будем облаяны и покусаны.
— Дэниел Вольф, — представился мой напарник. — Моя будущая жена — Дина.
Молча кивнула, удивляясь, с чего бы Вольфу нас женить? Хотя, к семейным парам люди всегда лучше относятся. Фермер не выглядел сильно обрадованным нашей встрече.
— Да, помню, вы мне звонили по поводу каких-то протоколов. — Мужчина почесал светловолосую макушку, на его лице была написана легкая скука. Скорее всего он понятия не имел, какую стоимость представляют эти бумаги. Мужчина не стал приглашать нас внутрь, вместо этого подозвал пса и вышел на улицу. Он явно не собирался долго разговаривать с Дэниелом, всем своим видом показывая, что очень занят. Мой «жених» же не унимался:
— Это старые тексты, возможно переплетенные в кожу. Вы единственный, у кого они могут быть. Скорее всего остались у вас от отца или вашего покойного дяди — Манфреда Чуди.
Я узнала последнее имя, именно оно было обведено в несколько кругов в записях Антонова. Мужчина тоже его узнал:
— Ничего не говорите мне о Манфреде! — в его светло-голубых глазах сверкнула ярость и какое-то другое выражение, похожее на сильное отвращение. Пес предостерегающе коротко рыкнул. — И, как я вам уже говорил — моя фамилия теперь Мун, фамилия моей жены, и я ничего не знаю ни о каких старых бумагах.
Фермер уверенно направился к коровам, игнорируя спешащего за ним Дэниела. Тот не растерялся и перелез через ограждение, сыпля вопросами к раздражению господина Муна.
Что могло заставить мужчину так болезненно реагировать на упоминание дяди? Есть истории, которые не попадают в семейные архивы и на фотографии, полные счастливых лиц. Дэниел, казалось, этого не понимал, пытаясь вывести разговор к теме протоколов, а надо было говорить о старике. Я замахала руками, привлекая внимание Вольфа. Тот не сразу повернулся и направился ко мне, он выглядел явно раздосадованным, вытирая подошвы дорогой замшевой обуви от коровьей лепешки. Мне же его раздражение доставило какую-то злорадную радость, так ему и надо, чистюле педантичному.
— Дэниел, — заговорила я тихо по-русски: — У него нет протоколов, неужели вы не поняли?
— У кого тогда они, черт возьми? Я начинаю думать, что вся эта затея с потомками Чуди была бессмысленной. — Ответил он мне, на красивом лице читалось недовольство.
Мы вернулись обратно к машине, солнце припекало, Дэниел сел в водительское кресло и тяжело вздохнул. Что ж, пора мне было выложить свои карты на стол:
— А я так не думаю. Послушайте, возможно стоило сказать вам раньше, но я нашла одну из тетрадей Александра, ту, где он вел записи по делу Анны Гельди.
Вольф развернулся ко мне, я думала он разозлиться и повысит голос, но он спросил совершенно спокойно:
— И что же вы обнаружили в этих записях?
— Имя Манфреда Чуди и его адрес. Мне кажется, Александр думал, Манфред и есть владелец протоколов. — Под его взглядом я чувствовала себя как нашкодившая кошка, в глазах его читался немой укор.
— Значит едем по адресу. Найдите в бардачке папку с именем Манфред Чуди. Я собрал на него досье на всякий случай, не знал — пригодиться ли.
Я достала папку, наполненную белыми листами и бегло просмотрела документы. В ней было все — адреса мужчины, места, где он работал, также история его болезни, Манфред умер от рака легких.