Молдер покачивался в кресле, слегка отталкиваясь каблуками от края стола.
— До сих пор нам удавалось объяснять и не такое. Разве нет? Допустим, они просто выбросили это дело из головы, — предположил он. — Кому приятно ворошить проваленные дела?
— Тебе приятно.
— Ошибаешься, — Молдер закинул руки за голову и потянулся, — мне это тоже неприятно. Кстати, дело Тумса я провалил точно в той же степени, что и наши неизвестные друзья-конкуренты… Мы тогда очень аккуратно друг другу мешали. Просто на редкость аккуратно…
— Неужели ты думаешь, что Тумс может выйти на свободу из-за какой-то случайности, из-за отсутствия бумаг, из-за ущемленного самолюбия спецслужб?!
— Скалли, ты никак не можешь поверить в очевидное. Именно это сейчас и происходит.
— Бред… Скиннеру достаточно позвонить в региональное отделение Бюро, чтобы там зашевелились и прикрыли эту местную инициативу.
— Поздно, — просто сказал Молдер. — «Балтимор сан» напечатала материал о деле Тумса. Интервью с каким-то кретином, который и придумал освободить нашего подопечного. А завтра, — он вскочил с кресла, — завтра этого кретина поддержит какое-нибудь общество защиты животных. Такую шарманку даже помощнику Директора не остановить. Да и потом — он не рискнет ломать гриф секретности… Да, он же тебя сегодня утром вызывал — зачем?
— Требовал, чтобы мы придерживались уставных процедур при расследованиях… Там еще был этот тип… с сигаретами.
Молдер, бегавший из угла в угол по своей конуре, остановился и медленно повернулся к Скалли.
— Кто?
— Я тебе рассказывала. Тот, который всегда с сигаретой.
— Курильщик, значит.
— Да. По-моему, они перед моим приходом крупно повздорили и…
— Он присутствовал при разговоре Скиннера с тобой? — перебил Молдер. — Я правильно понял?
— Да.
— Изумительно, — сказал Молдер и погрузился в размышления.
Скалли с недоумением смотрела, как Призрак бегает пальцами по стенке шкафа, в котором были свалены папки с бумагами. Молдер прикусывал то нижнюю, то верхнюю губу, хмурился, коротко взглядывал то на Скалли, то на свой знаменитый на всю Контору плакат с летающей тарелкой.
— С ума сойти, — наконец сказал Щон. — И именно сегодня… Что говорил Скиннер?
— Приказал, чтобы мы действовали строго в рамках устава. И чаще подавали отчеты.
— Всего-то? — усмехнулся Молдер. — Что ж, будем брать санкции на арест марсиан у окружных прокуроров. И документировать очные ставки между фамильными привидениями. А маньяков приглашать на место засады повестками. Пять баллов. И что ты ему сказала?
— Что у нас раскрываемость упадет, — буркнула Скалли. — По-моему, его это разозлило.
— Упадет, — согласился Молдер.
— Курильщик ушел сразу после этого… — Скалли поколебалась немного и добавила: — Скиннер тогда еще сказал, что больше разговаривать на эту тему не хочет. По-моему, он это не только для меня сказал.
— Да… — Призрак опять задумался было, но тут же очнулся. — Извини, что ты говоришь?
— Я говорю, он не только для меня сказал, что больше это обсуждать не будет.
— Ну да, — Молдер кивнул. — Он это еще и для меня сказал.
— Я не тебя имела в виду. По-моему, он сказал это для Курильщика.
Молдер снова упал в кресло.
— Час от часу не легче, — простонал он, закрыв лицо руками. — И все в один день! Таких совпадений не бывает… Одно я знаю наверняка, — он поднял голову и посмотрел на Скалли поверх кончиков пальцев, — я знаю, что мне придется ехать в Балтимору и нарушить все уставы и режимы секретности, иначе Тумс опять кого-нибудь убьет. Я себе никогда не прощу, если не попытаюсь его остановить.
— После прямого запрета Скиннера? — напомнила Скалли.
— Именно, — кивнул Молдер. — Великий магистр, похоже, этого и добивался. Во-первых, он вызвал тебя, а не меня. Вот и хорошо, значит, ты в Балтимору не поедешь. Я все сделаю сам. Тогда все шишки огребу я один. И, понятное дело, он усмехнулся, — вся слава тоже мне достанется… А во-вторых… Во-вторых, Скиннер явно знает что-то еще. Узнал от Курильщика. И хочет, чтобы я тоже об этом узнал — но не от него. Магистр прекрасно знает, как меня завести.