— Будем уезжать — заберу, — по-деловому произнес он. — Нечего пропадать канцелярии.
Маша начертила дугу-рот и точки-глазки.
— Здорово получилось.
— Потом вылепим ему подружку, — улыбнулся Леонид.
— Ого, ты уже ему и невесту решил соорудить? Не хочешь уточнить мнение у самого снеговика?
— У него нет ног. Не убежит.
Они смотрели на их общего снежного, если так можно было выразиться, ребенка, который напоминал безумного гения, чья голова стала кривой от переизбытка знаний, с трудом вмещавшихся в ней. Часть, сделанная Машей, получилась откровенно плохой, но Леонид не сказал ни слова. Отряхнувшись, они поспешили наверх.
Стоило Маше переступить порог спальни, Динара отложила телефон и, как обычно, завела разговор о Марке. Иногда казалось, что если бы подруге отрезали голову, то она бы еще пятнадцать секунд хаяла Бортникова и называла его никчемным альфонсом. Однако в этот раз она решила перейти к жалобам на «великих режиссеров». За неимением каких-либо интересных занятий приходилось мусолить не самые одухотворенные сплетни. Бывшая парочка третировала студентов, не щадила даже однокурсников, ругалась из-за пустяков и громко спорила между собой.
— Когда Глеб задел лампу, Вика даже заорала, что убьет его, — с любопытством проговорила Динара. — Вот шизики.
— Обычно такие угрозы в адрес друг друга исходят от людей, которые уже женаты, — хмыкнула Маша.
— Да я уверена, что они опять сойдутся, — отмахнулась та. — Это же классическая история.
— Думаешь? Вика же его бросила.
— Короли драмы. У них отношения, как в сериале, — фыркнула Динара. — Кстати, я недавно такой классный посмотрела, называется «Обручальная цепь». Там столько эмоций. Вроде тупо, но почему-то хочется, чтобы это не заканчивалось.
Она пересказала запутанный сюжет, повествующий о любви непримечательной доярки из маленького села и богатого, красивого бизнесмена, случайно заехавшего в провинцию.
— В конце злая невеста травит главную героиню, но ее спасает друг детства, и выясняется, что все это время их сын жил под другим именем, — протараторила Динара. — Правда закручено?
— Эм… Ну да, — протянула Маша.
За разговорами они не заметили, как небо приобрело лиловый оттенок, потемнело и покрылось звездами. Подобное удовольствие можно было редко увидеть, живя в городе, а потому оно по-особенному завораживало. Из коридора полилась музыка, подруги поспешили на вечеринку. Стол ломился от бутылок и банок со всевозможной выпивкой. Яна всучила Динаре и Маше бумагу, показала, как сложить, чтобы получилось подобие тарелок. Вспомнились мемы про русскую смекалку, однако таких познаний все равно бы не хватило для того, чтобы из подручных средств собрать автобус и уехать отсюда.
Ребята поужинали орехами, бутербродами, снеками. Остатки сохранили для банкета, нарезанные овощи запихнули в пластиковую тару из-под печенья. Неприхотливые довольствовались запасами Михаила и Жени, гурманы просили что-нибудь поизысканнее типа сухой лапши, от души посыпанной острыми специями.
— Могу смешать коктейли, — бодро предложила Эмилия.
Ее слова встретили со скепсисом. «Никто не торопится пробовать», — угадала Маша и согласилась, чтобы поддержать соседку. Эмилия резво приготовила напиток, протянула девушке. Та отпила немного и изумилась:
— Вкусно.
— Не зря проработала в баре, — обрадовалась Эмилия.
— Я тоже хочу, — сказала Динара.
— И мне налейте, — скомандовала Вика.
Вскоре выстроилась небольшая очередь. Парни посопротивлялись для вида, но тоже втянулись. Эмилия поведала, как трудилась официанткой и подружилась с эксцентричным барменом, который объяснил основы алкогольного искусства. Михаил одаривал ее сомнительными комплиментами.
На огонек пожаловал Марк. Рубашка с закатанными рукавами позволяла рассмотреть вены на предплечьях, черные джинсы обтягивали крепкие ноги. Маша отпила побольше, стараясь не вспоминать, как спешно расстегивала пуговицы, отвлекаясь на горячие поцелуи. В прошлом году Марк смотрел на нее как на богиню. Он был неопытен, слегка смущался, но проявлял заботу и чуткость. Она обожала прикасаться к нему, ловить восхищенные взгляды и тихие стоны. Часто, засыпая в обнимку, она чувствовала единение, будто они были родными душами.
— Захар одобрил? — усмехнулся Марк, окинув взглядом фуршет.
— Не боись, — хмыкнул Михаил. — Владимирович отчалил. Будешь с нами?
Марка не требовалось долго уговаривать. Немного погодя он принес кружку, три банки пива, фисташки и сыр-косичку.