— Жутковато, — робко произнесла миловидная Яна, нервно поправив синий шарф. — Тут водятся призраки?
— Только один, — замогильным голосом ответил Игорь. — Очень мстительный.
— Глупости, — важно проговорил Захар Владимирович. — Вы получаете высшее образование. Будьте рациональными.
Яна кивнула, одернула длинную юбку. На фоне черного пальто ее светлые волосы казались еще белее. Впервые они с Машей встретились на дне рождении Кирилла. Тогда Яна спорила о феминизме, считала, что женщины уже получили все, за что боролись в прошлом. В Машиных мыслях проскальзывала сотня ужасных шуток, но они так и остались неозвученными из-за банальной лени или равнодушия. В недавнем осеннем семестре, по словам Динары, Яна взялась за учебу, поучаствовала почти во всех университетских мероприятиях и научных конференциях, даже написала статью в поддержку женского движения за равные права. Причина столь разительной перемены осталась загадкой.
«В кино красивые блондинки умирают первыми», — мимоходом подумала Маша.
— Осторожно, тут скользко, — предупредил Захар Владимирович, поднявшись по высоким ступенькам.
— Какой де… — Динара запнулась. — Кто кладет на крыльцо гладкую плитку?
— Слышал, что брат ректора продает стройматериалы, — понизив голос, заговорщицки сказал Кирилл. — Совпадение?
— Не думаю, — усмехнулась Маша.
Захар Владимирович постучал, но ответа не последовало. Он потянул массивную дверь, та отворилась с громким скрипом. Студенты ввалились в закуток, служивший прихожей. В нос ударил запах краски. Грунтованные стены и полумрак напомнили склеп. Напротив входа зиял проем, справа вела наверх широкая лестница. Повсюду валялся хлам.
— Добрый день, — громко произнес Захар Владимирович. — Мы приехали для университетского проекта.
Раздался треск, в дальнем углу что-то зашевелилось.
— Спускается, — сипло проговорил Игорь.
Эхо подхватило и усилило стук шагов. Маша сглотнула. Она никогда не считала себя боязливой, но здание и вправду давило на нервы. Звуки стали громче. К взволнованной группе вышел худой мужчина в заляпанном комбинезоне, каске и респираторе. Из-за плохого освещения не удалось рассмотреть его лица. Сняв перчатки и маску, он дружелюбно произнес:
— Здравствуйте, Захар Владимирович.
«Марк?» — ахнула Маша, едва не упав. Сердце беспокойно забилось, мир сжался до одного человека. Она всмотрелась в осунувшееся лицо. Высокий лоб, скрытый косой челкой, острые скулы, прямой нос, зеленые глаза — черты давно отпечатались в памяти, но сейчас будто исказились. Ей стало одиноко без любящего взгляда и легкой улыбки. Жизнь словно издевалась, сталкивая с последним, кого она хотела видеть. Динара приоткрыла рот, выпалив:
— Бортников?
— Привет, — с неохотой сказал Марк.
— Откуда? Тебя же исключили.
По толпе пронеслась волна перешептывания и смешков.
— Подрабатываю. На две недели.
«Когда он устроился? Почему мне не сказал?» — недоумевала Маша, потихоньку приходя в себя.
— Где строители? — спросил преподаватель.
— В четвертом корпусе, устраняют поломку. Мне велели провести для вас экскурсию.
— Хорошо. Я схожу к бригадиру, — сказал Захар Владимирович.
— Не получится, — заявил Марк.
— Почему? — удивился преподаватель.
— Дорогу занесло, долго расчищать. Тут глубокие сугробы.
— Мы заметили, — проворчала Настя.
— Где сторож? — продолжил руководитель тоном бывалого следователя.
— Недавно уволился, нового еще не прислали. Мы дежурим по сменам.
— Сегодня твоя очередь? — сощурилась Динара.
— Да.
— Мы трупы, — скривилась она.
— Без паники, — скомандовал преподаватель. — Гарантирую, пока я здесь, вам не о чем переживать, — у него зазвонил телефон. — Разберите вещи, потом составим план действий.
Он спешно удалился. Марк привел группу на второй этаж. «Здесь поприятнее», — отметила Маша. Светло-желтые обои, побеленный потолок, два пластиковых окна и обогреватели вселяли надежду на лучшее.
— Вы будете жить в правом крыле, — с ленцой сообщил Бортников. — Там пять спален, в каждой по четыре кровати.
Маша, как ни старалась, продолжала глазеть на Марка, сетуя: «Забывает поесть, опять сидит на бич-пакетах. Неважно. Пусть гробит здоровье, если хочет».