— Мест двадцать. Нас на одного больше, — заволновалась Яна.
— Еще есть вожатская, там место для препода, — сказал Марк. — Если слегка передвинем кровати, кто-нибудь из вас влезет.
Разгорелся спор. Каждый считал, что достоин комфортных условий.
— Давайте тянуть спички, — с азартом предложил Женя. — У кого короткая, тому повезло, будет с Владимировичем.
— Толково, брат, — сказал Михаил. — Я организую.
— Ты обманешь, — нахмурился Леонид и обратился к остальным: — Ему нельзя верить.
— Пусть раздаст Бортников, — предложила Динара. — Он — незаинтересованное лицо. И слишком туп, чтобы мухлевать.
— Сегодня встала не с той ноги? — хмыкнул Марк.
Порывшись в карманах, он вынул спичечный коробок и, отвернувшись, добавил:
— Не подглядывайте.
Студенты налетели, словно потревоженный осиный рой.
— Стоп, — выпалил Марк. — Подходите по очереди.
Маша представила, как приблизится к бывшему, случайно коснется его ладони, увидит презрительную усмешку и равнодушный взгляд. В горле встал ком. Она отступила, пробормотав:
— Я не участвую.
— Как хочешь, — сказал Женя. — Минус конкурент.
Динара тоже отказалась, поманила подругу в сторону и тихо спросила:
— Вы с Бортниковым поругались?
Маша стушевалась под цепким взглядом, хотела ответить, но ее перебил довольный возглас Глеба. Он размахивал перед неудачниками короткой спичкой. Игорь краснел от злости. Динара нетерпеливо переступила с ноги на ногу, с укором взглянула на шумную толпу и смилостивилась:
— Ладно, позже расскажешь.
Маша возликовала и двинулась в коридор вслед за подругой. Рядом с общим залом блестела лакированная дверь, напротив тянулись бледные копии с потрескавшейся краской. Дальше обнаружился пыльный туалет с вереницей умывальников и грубо сколоченных кабинок. Над раковинами висело длинное мутное зеркало. В душевой, рассчитанной на шестерых, не было ни перегородок, ни штор. Лампочка мигала, на старой плитке виднелись бурые подтеки, напоминавшие кровь. Пол покрывали лужицы и разводы от мыльной пены, водостоки были забиты чем-то неопределенным. Из ржавых кранов капала вода.
— Ужасная антисанитария, — скривилась Динара. — Как тут мыться?
— С закрытыми глазами, — сказала Маша. — Надеюсь, спальни поновее.
Они заглянули в две комнаты, но там оказалось уже занято.
— Можно к вам? — спросила Динара у незнакомых девушек.
— Конечно, — гостеприимно отозвалась фигуристая брюнетка. — Я Эмилия, учусь на первом курсе журфака.
Родинки возле миндалевидных глаз делали ее внешность слегка экзотичной, нежно-лавандовое платье подчеркивало оливковую кожу. Рядом протирала очки низкая, полноватая Ангелина. Ее можно было спутать со школьницей из-за косичек, брекетов и красного свитшота с «Дамой Жуком и Классным Котиком».
Маша плюхнулась на ближайшую к выходу постель. «Хотя бы не двухэтажные», — обрадовалась она.
— Ого, юристки, — восхищенно протянула Ангелина, когда подруги представились. — Как учеба?
— Ничего особенного, — с напускным безразличием ответила Динара. — Законы, крутые кейсы, полезные знания.
Она вмиг превратилась из милой студентки в заправского следователя, методично выясняла, храпят ли соседки, во сколько ложатся спать, когда просыпаются, какие у них вредные привычки, планируют ли занять крохотный шифоньер, где поместится содержимое лишь одного чемодана, или собираются хранить вещи в сумках. Девушкам повезло, что Динара не захватила в дорогу настольную лампу, иначе беседа окончательно превратилась бы в допрос с пристрастием. «Ей бы в уголовку», — восхитилась Маша. Подруга частенько заглядывала на кафедру гражданского права, распивала чаи с научной руководительницей по курсовой работе, вдохновенно щебетала о снятии корпоративной вуали и проблемах миноритарных участников непубличных обществ, а на ночевках, чуть подвыпив, подпевала блатным певцам. Видимо, романтичная натура рвалась к криминалу, пока разум толкал в сферу бизнеса.
От дальнейших расспросов Ангелину и Эмилию спас Игорь.
— Общий сбор, — устало пробурчал он и захлопнул дверь.
Динара подождала, когда соседки выйдут, и спросила:
— Что случилось? Бортников тебя обидел? Только скажи, Дамир ему доходчиво объяснит, как ценить девушек.
В проеме вновь показалась голова старосты.
— Вам нужно особое приглашение? — проскрежетал он.
— Идем, — нахмурилась Динара.
Маша облегченно вздохнула, ведь разговор пришлось отложить. Она почти всегда доверяла подруге, оберегающей чужие секреты, как собственные. Ситуация с Марком будто выстраивала незримую стену, заставляла молчать и утаивать. Только после расставания она, как и учила народная мудрость, поняла, насколько была близка с парнем. Со дня их размолвки из жизни пропало что-то важное.