— Кто ты такой? — спросила Даша.
— Илья, — ответил он. Спокойная улыбка, чистый взгляд. И не придраться. Даша закрыла глаза, беря себя в руки. — Ты злишься?
— Нет. Не злюсь.
— Обманываешь. Не надо обманывать. Врать — это плохо.
— Что ты ко мне пристал?
— Не приставал. Даже не пытался. Я тут в уголке сижу и машинку катаю. Вроде с мальчишкой играю. Так ведь это называется? — спросил он Рому.
— Да, — ответил тот, сосредоточенно выводя зигзаги между пустыми кружками и ложками. Так как Илья остановился, Рома взял его за руку и начал катать машинку, напоминая, чтоб тот не забывал об игре. Илья послушно стал водить машинкой по столу.
— Ты за мной следишь?
— Нет. Просто наблюдаю, когда ты мимо проходишь. Люди, когда идут по улице, мало обращают внимание на других. Когда они на эмоциях, то громко разговаривают. Или останавливаются и говорят, говорят. Часто не обращая вокруг на других людей. Особенно если они их не знают. Тогда можно такие тайны узнать! Я ведь не специально все это слушаю. Просто рядом стою, а они подходят и говорят. Сложно это не подметить.
— И где ты все это слышишь? — осторожно спросила Даша, наливая себе кофе. — Ты будешь?
— Нет, лучше чай. От кофе голова болит. Поэтому мне его нельзя. Даже конфеты с кофеином и газировку с кофеином, — ответил Илья. — А слышу я все это в парке. Там листву мету. Бери конфетку.
— А мне? Конфету! — потребовал Рома. Илья вопросительно посмотрел на Дашу. Та кивнула.
— Рома, что надо сказать? — напомнила Даша.
— Спа-бо, — жуя шоколад, ответил тот.
— Ты дворник? — спросила Даша.
— Получается, что так, — ответил он. — Мне парк нравится. Там красиво. И людей много. Мне брат советует дом купить с огородом, раз мне так нравится с листвой и травой возиться. Я думал над этим. Идея интересная. Цветы сажать, деревья подрезать. Но я там буду один. У меня не будет стимула подниматься с кровати. Буду лежать и смотреть, как утренние солнечные зайчики сменяются вечерними. Или как дождь стекает каплями по стеклу. За этими занятиями быстро время проходит. Не замечаешь, как один день заканчивается, а начинается второй. За вторым приходит третий. Так смотришь и целая неделя пролетела. За неделей может и месяц пройти. Так не заметишь, как жизнь мимо пройдет. В парке же у меня есть обязанности, которые надо выполнять. Это лучше, чем в окошко смотреть.
— Ты странный.
— Я могу иногда ерунду говорить. Но это неопасно. Не думаю, что это может помешать нашей дружбе. И здоровые люди часто такой бред говорят. Их терпят. Наверное, и меня можно терпеть. Хотя брать говорит, что я порой невыносим.
— А что с тобой не так?
— Головой ударился. После этого таким стал. Это случайно произошло. Я споткнулся на работе. Представляешь, споткнулся. И тогда я не листву собирал, а с бумагами работал. Говорил много. Очень много говорил. Мне это нравилось. Тогда не болела голова от кофе. А алкоголь не отключал остатки мозгов. Я когда выпью, то такой дурной становлюсь. Бред несу. А потом еще и голова болеть начинает. Поэтому пить нельзя. Это плохо. Это вредно, — сказал Илья. Он говорил быстро, отрывисто. Теряя нить повествования. Волновался.
— Ты успокойся, — тихо сказала Даша.
— Не люблю вспоминать-то время. Это нервирует, — сказал Илья, проводя ладонью по ежику волос, словно стирая воспоминания. — Сейчас все лучше. С тобой все лучше. Раньше хуже было.
— Мне надо Рому умыть.
— Да, конечно. А я здесь посижу и чаю попью. Ты иди. Не обращай на меня внимание, — ответил Илья.
Даша забрала Рому. Вот принесла ей нелегкая влюбленного психа. И как теперь от него отделаться? Страшно. А если он буйный? Хоть и говорит, что спокойный, но все же. Его было жаль. Но она не могла рисковать и продолжать с ним общаться. И не нужно все это. Лишнее. Когда она вернулась на кухню, он спал. Лежал на диване, положив руки под щеку и сопел. Даша хотела его разбудить, но не стала. Проснется, тогда она его выгонит. А пока ушла в комнату.
— Мама, кто этот тип? — сразу спросила Мила.
— Я же тебе сказала, что знакомый. Он, малость, с головой не дружит. Не обращай на него внимания. Вчера помог сумку донести и решил, что мы теперь друзья.