— А ты типичный мужчина, — хмыкнула Даша.
— Нет. Я уникум, — он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. — Так ты останешься со мной? Попробовать вместе жить хочу. Как все.
— Я не знаю. Мне надо подумать. Это все тогда придется детям объяснять. Матери. Одно дело провести несколько ночей вместе, а другое дело семьей жить. Ты ведь этого хочешь?
— Этого. Тебя хочу. Чтоб ты всегда рядом была.
— Надо подумать.
— Думай. Я помогу, — он коснулся ее губ. — Всю жизнь тебя бы целовал и не останавливался.
Глава 22
Илья не выдержал и пошел искать что-то сладкое. Даша осталась одна. Она подошла к окну. Двор был весь в белых сугробах. Вдалеке виднелись одинокие березы. Счастье. Оно теплом разливалось внутри. Согревало. Но так ведь будет не всегда. Влечение пройдет. А что останется? Илья, который будет мести свои дорожки в парке. У нее дети. Им перед глазами должен быть хороший пример, а не чудаковатый парень. Пусть и при деньгах. Все равно оставалась оскомина, что она продалась за деньги. Можно долго думать и решать. Все взвешивать и убеждать себя, что нужно жить ради детей, а не ради мимолетных желаний, но поступать иначе выбранному пути. Сердцу не прикажешь. Оно порой сильнее всех доводов рассудка.
Внизу раздался грохот. Крик Дианы. Ругань Дани. Голос у него был похожим на голос брата, но Даша их различала. Ругались громко. Потом еще и голос Галины Семеновны присоединился. Раздались шаги по ступенькам.
— Только попробуй! — пригрозил Даня.
— А ты мне не указывай, что делать! Только попробуй до меня дотронуться! Все лицо расцарапаю, — переходя на визг, сказала Диана. Дверь с грохотом открылась. — Я тебе сейчас все расскажу!
— И что вы мне поведать хотите? — спросила Даша. Разъеренная фурия выглядела нелепо со взлохмаченными волосами, которые напоминал прическу медузы горгоны. Подводка поплыла. Ярко горящие от возбуждения глаза в черном ореоле вместе с прической создавали образ какого-нибудь монстра из фильма ужасов. Еще не хватало красных ногтей. Розовые к образу мало подходили.
— Илья где?
— Не знаю. Может на кухне, — предположила Даша. Диана вылетела из комнаты. Даня хотел броситься за ней, но Даша его остановила. — Он все знает.
— Что?
— Илья все помнит, — мягко сказала она. Даня подошел к Даше.
— Ты знаешь, что тогда произошло?
— О вашей драке из-за Дианы? Со слов Ильи. И что ты ее бросить хочешь, а она тебе угрожает знаю. Илья догадался. Поэтому и приехал сюда. Наверное, чтоб все точки расставить.
— Но почему не рассказал мне? Четыре года я думал…
— Илья говорил, что прошло два года после травмы.
— Четыре. Он во времени путается, — Даня сел на край кровати. — Зачем было молчать?
— Месть. Илья до сих пор ничего говорить тебе не хочет. Но не против, чтоб я рассказала.
— Месть. Она ему удалась. Случайно все вышло.
— Он знает, — Даша улыбнулась. А на душе легко. Наверное так и бывает, когда начинаешь что-то писать с чистого листа. Диана что-то кричала внизу. Видимо, она нашла Илью. Даша поторопилась спуститься, но застыл на лестнице. Илья стоял с подносом, на котором лежала тарелка с котлетами и стояла банка с медом. Батон хлеба он держал под мышкой, в свободной руке у него был чайник. Диана чернила Даню на чем свет стоит. Такой ушат грязной воды вылила, что потом тому отмыться было бы сложно. Илья слушал ее молча. Внимательно. Не перебивал.
— Почему ты молчишь? — не выдержала Диана.
— Наговорилась? А теперь собирай вещи и чтоб ноги твоей не было. Или я тебе за дверь выставлю лично, — ответил он. Диана замерла. Илья же не спеша стал подниматься по лестнице. — Даша, помоги с чайником. Или с подносом. Руки совсем не держат. Боюсь уроню все.
— Давай сюда, — забирая у него все, ответила Даша.
— Дань, помоги девки вещи собрать. Такси ей вызови. Видеть ее не хочу. Или сам ее за ворота выкину, — предупредил он.
Даня обогнул его и поспешил вниз. Галина Семеновна замерла в дверях кухни. Рот прикрыт рукой. Она не была в курсе всей этой истории. Конечно, для нее все это было шоком. Даше даже ее стало немного жаль.
В комнате Илья перестал сдерживаться. По рукам прошлась нервная дрожь. Он беспомощно посмотрел на свои руки, пока Даша поставила чайник и поднос на подоконник.
— Что такое? — с тревогой спросила она.
— Переволновался, — ответил Илья. — Вот почему они без меня не могут разобраться? Пришлось все бросать. Приезжать сюда. И смотри какой результат? Я не люблю ссоры. Крики. Громкий шум пугает. Спрятаться хочется, как в детстве. Забиться в угол, накрыться с головой одеялом и никого не видеть. Еще можно песню напевать, чтоб не слышать никого. Терпеть не могу крики. Они пугают. Они не помнят. Все забыли. А я помню. Хочу забыть, а не получается. Вот почему, когда хочешь что-то забыть, то это помнишь. Стараешься вспомнить, то забываешь?