Выбрать главу

Шторм

Бушует сентябрь. Негодует народ.       И нету конца канители! Беспомощно в бухте качается флот,       Как будто дитя в колыбели…
Бывалых матросов тоска томит,       Устали бренчать на гитаре: — Недобрые ветры подули, Смит! — Недобрые ветры, Гарри!
— Разгневалось море, — сказал матрос. — Разгневалось, — друг ответил. И долго молчали, повесив нос,       И слушали шквальный ветер…
Безделье такое матросов злит.       Ну, море шумит и шпарит! — А были хорошие ветры, Смит! — Хорошие ветры, Гарри!
И снова, маршрут повторяя свой,       Под мокрой листвою бурой По деревянной сырой мостовой       Матросы гуляли хмуро…

В дозоре

Визирщики                 пощады не давали Своим             молящим отдыха                                         глазам, Акустиков, мы знали, сон не свалит!.. …В пути             никто                     не повстречался нам. Одни лишь волны                             буйно                                       под ветрами Со всех сторон —                           куда ни погляди — Ходили,             словно мускулы,                                       буграми По океанской                       выпуклой груди. И быть беспечным                               просто невозможно Среди морских                         загадочных дорог, В дозоре путь                       бывает                                 бестревожным, Но не бывает                       думы                               без тревог!

Весна на море

Вьюги в скалах отзвучали. Воздух светом затопив, Солнце брызнуло лучами На ликующий залив!
День пройдет — устанут руки. Но, усталость заслонив, Из души живые звуки В стройный просятся мотив.
Свет луны ночами тонок, Берег светел по ночам, Море тихо, как котенок, Все скребется о причал…

Начало любви

Помню ясно, Как вечером летним Шел моряк по деревне —                                         и вот Первый раз мы увидели ленту С гордой надписью                               «Северный флот». Словно бурями с моря пахнуло, А не запахом хлеба с полей, Как магнитом к нему потянуло, Кто-то крикнул: «Догоним скорей». И когда перед ним появились Мы, взметнувшие пыль с большака, Нежным блеском глаза осветились На суровом лице моряка. Среди шумной ватаги ребячьей, Будто с нами знакомый давно, Он про море рассказывать начал, У колодца присев на бревно. Он был весел и прост в разговоре, Руку нам протянул: «Ну пока!» …Я влюбился в далекое море, Первый раз повстречав моряка!

Другу

Скоро ты воскликнешь: «Все готово!» Я тебя до трапа провожу. В качестве напутственного слова «До свиданья скорого…» — скажу. …Раскрывая с другом поллитровки И улыбки девушкам даря, Встретишь ты в домашней обстановке Юбилейный праздник Октября. С виду ты такой молодцеватый И всегда задумчивый такой. Самые красивые девчата Будут очарованы тобой. Столько будет ярких впечатлений! Против них не в силах устоять, Много стихотворных сочинений Ты запишешь в новую тетрадь… Ты сейчас с особым прилежаньем Отутюжь суконку и штаны. Все твои законные желанья В отпуске исполниться должны. А когда воскликнешь: «Все готово», Я тебя до трапа провожу, В качестве напутственного слова «До свиданья скорого!» — скажу. И, тебе завидуя немножко, Вечерами долгими опять Буду чистить флотскую картошку И тебя с любовью вспоминать.

Встреча

Ветер зарю полощет В теплой воде озер… Привет вам, луга и рощи, И темный сосновый бор, И первых зарниц сверканье, И призрачный мрак полей С нетерпеливым ржаньем Стреноженных лошадей!.. Вот трактор прибавил газу, Врезая в дорогу след. Мне тракторист чумазый Машет рукой: «Привет!» Мычащее важное стадо Бредет луговиной в лес. И сердце до боли радо Покою родимых мест. Невольно вспомнилось море. И я, отпускник матрос, Горжусь, что в морском дозоре Бдительно вахту нес!

Сестра

Наш корабль с заданием В море уходил. Я, ж некстати в госпиталь Угодил! Разлучась с просторами Всех морей и скал, Сразу койку белую Ненавидеть стал. Думал, Грусть внезапную Как бы укротить? Свой недуг мучительный Чем укоротить? — Жизнь! — Иронизировал, — Хоть кричи «ура»! Но в палату шумную Вдруг вошла сестра. — Это вы бунтуете? — В голосе укор. Ласковей добавила: — Сделаем укол. Думал я о чуткости Рук, державших шприц, И не боли — Радости Не было границ…