Что бы тогда стало с нашими планами на Невирон и с еще не зародившимся Союзом? И сколько после этого дворец четырех владык простоял бы нетронутым?
Я, к примеру, считаю, что минуты две. Как раз столько, чтобы внутренняя стража, получив от своих владык или глав кланов нужные сведения, выхватила клинки и ринулась в гостевое крыло. А что такое три с половиной тысячи горящих жаждой отмщения скаронов, девять десятых которых владеют исключительно БОЕВОЙ магией, против полутора сотен валлионцев? Из которых толковый маг только один, а остальные больше нужны для антуража?
Поэтому я предпочла воспользоваться подаренной королем отмазкой и промолчала. А поскольку теперь уже все равно, чем это закончится лично для меня, но, в то же время, совсем НЕ все равно, чем обернется для будущего Союза… короче, вы понимаете, почему я не могла поступить иначе.
После озвученной мной версии Фантомы, усомнившись в моей искренности, принялись искать несостыковки. Причем очень скоро вопросы от них пошли совсем уж откровенные, а кидаемые на меня взгляды стали цепкими и весьма подозрительными.
Кровь в саду я объяснила теми же словами, что и Лину при первой встрече. Свой внезапный побег – необходимостью проверить некоторые важные догадки, о которых я сообщу им немного позже. Долгое отсутствие – стремлением докопаться до истины, правдоподобность которому придала информация о моем пребывании в Фарлионе. А чтобы закончить этот утомительный разговор и избежать открытого вранья, пришлось напомнить братикам о том, что тревожиться из-за моего неожиданного «отъезда» не было повода. Потому что в случае катастрофы мою смерть они бы почувствовали сразу. И вообще…
Внимательно оглядев внезапно растерявшихся Фантомов, я тихо, но очень твердо сказала, что в нынешнем положении не могу быть привязанной к одному месту. Мне в любой миг может потребоваться куда-то умчаться. На Равнину ли, в Долину ли, в Серые ли горы… и если, перестав мне доверять, они каждый раз начнут устраивать допросы с пристрастием, однажды это плохо кончится.
Конечно, свинство с моей стороны – ставить им в вину оправданное беспокойство. Еще большее свинство – обвинять в том, в чем они, по большому счету, не виноваты. Но как иначе мне уберечь их от последствий собственных ошибок? Как прекратить становящийся все более жестким и опасным допрос? Как, наконец, рискнуть важным для всех нас Союзом, когда на кон поставлено так много? И как оправдать то, что я больше не рискну активировать свои Знаки, до смерти страшась, что мои старательно подавляемые эмоции вдруг ударят по ним с незаслуженной остротой?
Другого пути отделить их от себя я не знала. Но больших жертв, к счастью, не понадобилось: братья, услышав мою отповедь, послушно отступили и без единого слова вышли. А я не стала бежать следом, лепеча какие-то глупости и попутно обещая, что когда-нибудь все им расскажу. Зачем лгать, если не знаешь, сумеешь ли выполнить свое обещание? И зачем давать ложные надежды, когда у меня самой их ни одной не осталось?
После этого меня уже никто не трогал, не терзал и не преследовал в попытках выяснить правду. После этого за мной никто не следил, если нам с Лином вдруг требовалось куда-то уйти. И никто не окружал стальными щитами, оберегая от неведомой опасности. Никто, кроме восьми растерянных девушек, которые вдруг впервые увидели, что бывает, когда необратимо рушится некогда крепкая семья.
Но, надо сказать, за эти три дня я, благодаря собственной жестокости, многое успела. Я вытащила на свет божий и привела в порядок свой адароновый доспех. Озаботилась приобретением запасных масок, хорошо помня о том, что в ближайшем будущем они могут понадобиться. Я усиленно ела, стараясь добрать то, что потеряла за двое суток вынужденной голодовки. Еще больше обрезала волосы, чтобы не мешали. Я со следующего же утра после возвращения в Скарон-Ол возобновила занятия у мастера Лаора и теперь все свободное время проводила в усиленных тренировках, смутно подозревая, что очень скоро возможности восстановить форму у меня уже не будет. Конечно, пришлось нелегко, потому что теперь хороших спарринг-партнеров под боком не было, но мне терпеливо помогали резко притихшие девочки из охраны, которые, к счастью, ни разу не спросили о причинах и уже не удивлялись тому, что я прошу их натаскивать меня всем вместе.