– Вот и всё, пожалуй, – сказал Кот Ученый, зорко следивший за бегавшим по строчкам взглядом Смолина. – Ну как, теперь соображаешь? Кутеванов, Вальде, саквояж, купец, село Кузьмино, до сих пор благополучно в той же географической точке пребывающее… Они не по пьянке кататься двинули. Они ехали в Кузьмино, где и вытряхнули у купца все нажитое непосильным трудом. Саквояж. Тридцать фунтов золота и драгоценностей… то бишь двенадцать с лихвой килограммчиков…
До Смолина только теперь начинало помаленьку доходить, как до пресловутого жирафа. Мысли путались и прыгали. В совершеннейшей растерянности он повертел в руках дневник, положил его на стол, снова взял… Спросил ошарашенно:
– Так они что же, экспроприировали купца?
– А что, разве есть другое толкование? Все изложено предельно четко.
– Но это могло быть во время другой поездки… – попытался Смолин мыслить логически.
– Хрен тебе! – торжествующе возгласил Кот Ученый. – Уж поездка-то эта историческая задокументирована во всех деталях! Во всех известных окружающим деталях… В воспоминаниях ветеранов говорится прямо, и не один раз – трое упоминают: Кутеванов с двумя другими поехал впервые. На только что отремонтированном в железнодорожных мастерских броневике. Поездка была первая и единственная. Может быть, балтиец и уговорил дозу. Очень может быть. Но в Кузьмино они определенно двинули с целью. До него и сейчас от границы Шантарска – километров семь, а в те времена, когда правый берег еще не был застроен, – и вовсе пятнадцать. Прикажешь верить, что они чисто случайно отмахали такой конец, а въехав в деревню, поинтересовались у первого встречного: «Товарищ раскрепощенный селянин, не подскажете ли, кто тут у вас хранит золото и камушки в больших количествах?» А селянин, простая душа, им и показал на домик, где ютился не успевший к последнему колчаковскому эшелону Гладышев с чадами и домочадцами? Нет уж, что-то в «случайность» это никак не укладывается. Выехали из Шантарска, целеустремленно проехали пятнадцать километров глухоманью, где одни мужики на телегах обычно трюхали, нагрянули в маленькую деревушку и быстро оттуда убрались с двенадцатью кило добычи… Такие вещи делаются исключительно по наводке. Вальде был особистом, видимо, сексоты ему и слили… Красные к тому времени в Шантарске сидели уже полтора месяца, было время обрасти агентуркой и, как водится, прочесать город с окрестностями в поисках как «бывших», так и оружия с ценностями… По наводке шли, наверняка. Ну, ты теперь сам способен реконструировать дальнейшее?
– Подожди, – сказал Смолин, все еще не в силах вернуть стройность мыслям, – подожди… Ладно, будем реконструировать… Они взяли саквояж, двенадцать килограммов… То ли монеты, то ли рассыпное золотишко – Гладышев и долю в прииске имел. Поехали назад в Шантарск… И тут броневик сверзился в воду, выплыл один Вальде…
– Без саквояжа. Никакого такого саквояжа не отметили ни те, кто его встретил на дороге – какой-то чоновский разъезд, – ни ветераны, ни историки. Саквояж из мировой истории выпал быстро и надежно. А Вальде вдобавок указал неправильное место аварии… Что это все значит, с точки зрения авантюрного романа? Ну-ка, сопоставь и прикинь хрен к пальцу…
Смолин соображал – туго, медленно, но, кажется, наконец-то нащупал ниточку:
– Вадька, мать твою… – у Смолина сел голос. – Он что, их шлепнул? И столкнул броневик в реку… но совсем не там, где показывал потом?
– Вот лично у меня другого истолкования событий попросту нет, – заявил Кот Ученый непререкаемым тоном. – Только эта версия объясняет абсолютно все. Двенадцать килограммов золота и камушков – это, знаешь ли, вещь. У кого угодно головка может закружиться – особенно в те лихие времена, особенно у человека, привыкшего недрогнувшей рукой лить кровушку. Товарища Вальде переклинило. И он наверняка их кончил. Что, трудно пристрелить людей, которые тебе верят и ни в чем таком не подозревают? Да как два пальца… Знаешь, кем Вальде был в прошлой жизни, при царизме? Потомственный рыбак с острова Сааремаа. Значит, плавать умел отлично. А знаешь, кем он был до революции, на первой мировой? Служил в автоброневом отряде. Значит, управлять броневиком умел. Застрелил Кутеванова и безымянного, красноармейца, направил броневик в реку… А место указал другое. Сделал себе заначку.