Небольшое совещание затянулось на пару часов, так или иначе, втянув в себя всех присутствующих. Бёрнхем, взяв на себя роль отрядного казначея, ожесточенно чиркал огрызком карандаша в огромном блокноте. Митчелл пытался отчаянно спорить с Хостом и Картрайтом, доказывая, что на армейских складах, через знакомых интендантов прибарахлиться проще и дешевле, чем в "West Arms". Здоровяки молчаливо уперлись и доводам разума внимать не хотели. Бланш дважды приносила кофейник и один раз блюдо с жареным мясом, и даже Паркер, тоскливо взглянув на так и не допитую бутылку, хлебнул кофе, обжегся и, прошипев что-то невнятное, вступил в полемику.
- Да, чуть не забыл, - Бёрнхем оторвал глаза от записей, - Майлз, ты свой любимый "спрингфилд" дома нынче оставь, а прикупи себе такой же "восемьдесят пятый", как у меня. Кстати! Остальных любителей скользящих затворов это тоже касается! - Фрэнк выразительно покосился в сторону Паркера и вновь склонился над блокнотом.
- А чего это я своё ружьецо брать не должен? - нахмурился Митчелл.
- А когда ты к нему все патроны расстреляешь, где я тебе новых возьму? - вопросительно поднял бровь Бёрнхем. - Там лавки тетки Элли нету.
- Ну, слава тебе, Господи! - радостно осклабился Митчелл. - Вконец меня задолбала старая ведьма. За чем бы к ней не пришел - уходишь, как оплеванный - её Тотошка и то тише лает. Лучше бы её в детстве в Канзасе, смерч в фургоне куда подальше забросил, а не в соседний штат...
- Значит, ты вновь возвращаешься в Африку? - тихо спросила Бланш, проводив последнего из гостей.
- Да, - коротко ответил Фрэнк, чуточку виноватым тоном, вглядываясь в отблески огня на лице жены. - Да, возвращаюсь...
- Но зачем?! Ведь когда не стало нашей Нады, ты пообещал, покинуть эту проклятую землю, лишь только закончится война и больше там не появляться?! А сейчас уезжаешь...
- Пойми, милая, - Бёрнхем, ласково положил ладони на плечи жене и заглянул ей в мокрые от слез глаза, - людям, которых я очень уважаю, очень нужна моя помощь. И нужна именно сейчас. Да и ко всему прочему, есть возможность получить столько денег, что их хватит до конца жизни...- услышав легкий вздох жены, Фрэнк сбился с речи, а разглядев её грустную, всё понимающую улыбку и вовсе стушевался, - да чего я тебе всё это говорю, ты и сама всё знаешь. В отличие от парней, золото буров интересует меня меньше всего - моё главное богатство - это ты и дети. Но не ехать я не могу.
- Знаю, милый, - в очередной раз вздохнула Бланш, - я всё знаю. Когда вы отбываете?
- Я - завтра. Утром уходит дилижанс в Фэрбэнкс. Оттуда - в Канаду, а уж из Галифакса - в Кейптаун. Парни же, сначала навестят Сиэтл, приобретут всё необходимое и присоединятся ко мне уже в Африке.
- Пусть Всевышний хранит тебя, где бы ты ни был, - перекрестила мужа Бланш. - А я буду каждый день молить его об этом...
дочь Бёрнхема. Скончалась 19.05.1896 г. от лихорадки и голода во время осады Булавайо.
Война Матабеле.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- А я еще раз говорю вам, сэр, - безусый лейтенант в щегольском кителе с аксельбантом адъютанта, раскинул руки наподобие распятия, - сейчас командующий отдыхает. Приходите к вечеру. А еще лучше - завтра.
- А еще лучше - не приходите вовсе, - в тон ему хмыкнул Бёрнхем, копаясь в своем мешке. - Вот. Передайте это лорду Робертсу, - закончив поиски, он протянул офицеру маленький прямоугольник визитки. - И если вам дороги ваши эполеты и ваше место, настоятельно рекомендую сделать это немедленно.
- Да как вы смеете угрожать британскому офицеру! - от возмущения мальчишка побагровел, словно старый матрос от кварты рома. - Я доложу его высокопревосходительству о вас, но не раньше, чем он соизволит проснуться! А сейчас, если вы не удалитесь, я буду вынужден вызвать караул, который препроводит вас прямиком на гауптвахту!
- А я все же встречусь с лордом Робертсом сейчас. С вашего позволения.... - Бёрнхем, неожиданного для юнца шагнул вперед, неуловимым движением уложил его на пол и быстро стянул руки шнуром от портьеры, срезанным тут же. - Или без такового. - Мне не хотелось бы проделывать такую же шутку с караульными, а посему... - Фрэнк достал из нагрудного кармана носовой платок и ловко сунул его в раскрытый рот, онемевшего от удивления адъютанта, - приношу вам свои извинения и пожелания приятного отдыха.
Паренёк что-то невнятно промычал, и вдруг, перекатившись в сторону, словно заправский футболист, пнул фаянсовую вазу. Осколки еще звонко сыпались на пол, когда створки дверей и в холл вбежали двое караульных.