На этот раз отвертеться от ужина капитану удалось. Сославшись на усталость с дороги, он от еды отказался. Дабы совсем уж не огорчать хозяйку отсутствием прибыли (хотя лично её в данном случае деньги волновали в последнюю очередь) за неимением в гостинице шнапса, Всеслав выпил двойную порцию виски и быстро удалился в комнату, молясь про себя, чтобы столь любимое немцами блюдо не подавалось и к завтраку. Уже поднявшись на второй этаж, капитан взглянул вниз и виновато вздохнул: Лев, подперев голову рукой, уныло смотрел на полную - капитанскую - кружку с пивом и на огромное блюдо, источавшее аромат капусты и сарделек.
Опасения капитана оказались до определённой степени напрасными - завтрак в гостинице подавали в традиционном английском стиле: овсянка, сваренное вкрутую яйцо и несколько тостов. Арсенин, отчаявшись утолить голод по месту проживания, уже собрался покинуть гостиницу и искать пропитание где-нибудь на стороне, как углядел, что хозяйка поставила перед Троцким тарелку с тушёной фасолью, беконом и помидорами и затребовал себе того же.
Неторопливый завтрак подходил к концу, когда входная дверь широко распахнулась, и в залу, сгибаясь под тяжестью тюков с различной поклажей, ввалился Корено, а следом за ним неторопливо вошли Дато и Барт. И если последние двое выглядели как степенные бюргеры: длиннополые сюртуки, прямые брюки, шляпы с круглыми полями, окладистые бороды и невозмутимые взгляды, то Корено щеголял в итальянской матросской куртке и невесть где добытой ярко-красной феске. Увидев странную компанию, хозяйка приветливо улыбнулась и с невозмутимым видом заторопилась навстречу к гостям. А чего удивляться? Свое хозяйство она держала не первый год и не к такому привыкла. Пообщавшись с вновь прибывшими, женщина невозмутимо отправила их к столику Арсенина, а сама удалилась на кухню, не забывая кидать пытливые взгляды на капитана.
- Как добрались? - обменявшись с товарищами рукопожатиями, Арсенин внимательно оглядел запылённую троицу. - Надеюсь, без приключений?
- Какие тут могут быть приключения, батоно капитан? - мягко улыбнулся Туташхиа, поглаживая порядком отросшую бороду. - Дорога как дорога...
- Кого ви слушаете, Всеволод Романыч? - Корено стащил из тарелки Троцкого сосиску и жизнерадостно ею зачавкал. - Смотрите сюдой глазами, шо ви видите? Таки верно - Дато Туташхиа миролюбивого, как еврей в синагоге у восточной стены! По крайней мере, ви так думаете. Ну таки ви немножко ошибаетесь! - Коля, сделав многозначительную паузу, обвел стол ища чего бы еще и у кого спереть, но не нашел и обличительно ткнул пальцем в абрека. - Я скажу, шо ён совсем не смиренный Саваоф, а чистому зверь, и таки буду прав!
На последних словах, Арсенин поперхнулся глотком чая и, пытаясь отдышаться, вопросительно взглянул на компанию. Дато и Барт, недоуменно переглянувшись, дружно пожали плечами, а Корено, ехидно хихикнув, гордо подбоченился и с видом государственного обвинителя взглянул на горца.
- И шо ви себе думаете? - при виде хозяйки, несущей огромный поднос с едой, Коля, ненадолго прервался, но, увидев, что женщина выставляет угощение на соседний столик, шумно сглотнул слюну и продолжил: - Я таки немножко имел себе представлений, шо проехать в компании с Дато триста вёрст совсем не то, шо прогуляться по Дерибасовской, но шобы так! Нет, сначала все было тихо и спокойно, словно в лавке у старого Фридмана после погрома, но стоило нам проехать за Видхук, как на дороге, шо на том портрете нарисовались...
Корено, заметив, что Троцкий намазывает яблочным джемом последний тост, пробурчал: "Не делайте из еды культа!" и выхватил бутерброд из рук приятеля. Пока Лев, ошарашенный фразой друга, словно выброшенная на берег рыба, в замешательстве беззвучно хватал ртом воздух, грек в два укуса разделался с тостом и, облизав пальцы, нахально подмигнул оторопевшему товарищу: