– А-а-а, не обращайте внимания, – отмахнулся Арсенин, кинув через плечо озорной взгляд на Корено. – Турок он, ту-рок. Но порой бывает весьма полезен. Так что ничего не поделаешь, приходится терпеть этого… варвара.
Спустя почти час Николай, утирая пот и тяжело дыша, пресыщено, но довольно фыркнул и последним отвалил от стола. Лениво ковыряясь в зубах тайком отломанной от стула щепой, биндюжник стал распространяться, что после столь сытного завтрака усталым путникам не помешал бы здоровый краткий сон, минут, эдак, на шестьсот, но наткнувшись на жесткий взгляд командира, мгновенно присмирел и больше об отдыхе не заикался. Без всяких команд и нареканий Корено добровольно взвалил на себя общий груз и, ворча под нос что-то про Сизифа и дополнительную оплату каторжного труда, посеменил следом за Троцким на второй этаж. Через пару минут в отведенном одесситу номер последовательно послышались грохот, чей-то возмущенно-испуганный писк и тоскливое, пропитанное болью, подвывание. Еще минутой позже все звуки стихли, и молодые люди спустились в общую залу. Корено почему-то прихрамывал.
– А вы, удальцы, – Арсенин, закончив инструктировать Дато и Барта, строго взглянул на Колю и Льва, – пойдёте в порт… – заметив, как расплывается в довольной улыбке лицо, возмечтавшего о портовых кабаках и дешевом роме, одессита и как облегченно вздыхает уставший от безделья, Троцкий, добавил:
– Под моим присмотром пойдете. Так сказать – во избежание.
Молодые люди переглянулись, синхронно пожали плечами и, понимая, что возражать бесполезно, направились на улицу.
– Оружие с собой не брать, – ради проформы буркнул им в спину Арсенин и удивленно почесал в затылке, видя, как не только Корено и Дато, но и Лев с Бартом выкладывают на стол груду разномастных ножей и револьверов. Обведя кучу оружия ошарашенным взглядом, Всеслав несколько минут решал, не стоит ли обыскать товарищей на предмет «забытого» ненароком ствола, но решил до подобной низости не опускаться и скрепя сердце вышел из гостиницы.
До портовой зоны добрались без приключений. Правда, Лев, набираясь новых впечатлений, всю дорогу безостановочно вертел головой. Все десять минут пути. И даже невесть откуда налетевший холодный ветер, пригнавший отару хмурых туч, не заставил его прибавить шаг.
В самом же порту восхищаться особо было нечем: у каменного, сплошь в выбоинах и промоинах, пирса пристроилась одинокая старенькая бригантина с обшарпанными бортами и ветхим даже на вид рангоутом. Правее посудины, напротив громоздких и воняющих на всю акваторию жиром и ворванью пакгаузов из рифленого железа, в ряд, словно по ранжиру, выстроилось несколько потрепанных штормами и жизнью китобойных шхун. На левой оконечности гавани, подальше от промысловых судов и сопровождающего их амбре, в окружении приземистых бараков, напоминающих казармы, разместилось двухэтажное, в португальском колониальном стиле, здание портового управления. Еще чуть левее от него виднелись ряды каменных складов и пристань для сухогрузов.
Подле причала тоскливо покачивался чумазый грузовой пароходик, от которого к складам и обратно шустро сновали две вереницы чернокожих грузчиков. На левой и правой оконечностях гавани сквозь туманную хмарь смутно виднелись редуты береговой обороны, увенчанные флагштоками с британскими флагами. А посреди гавани, словно овчарка, приглядывающая за стадом, угрожающе блистая надраенной сталью армстронговских орудий, покачивалась канонерская лодка.
– Нет, это не Рио-де-Жанейро, – хмуро буркнул Троцкий, обводя взглядом унылую гавань. – И даже не Одесса.
– О, Лева! – хрипло восхитился Корено, зябко кутаясь в тоненькую куртку. – Ви таки были до Бразилии? И шо ви имеете сказать за карнавал?
– Не были мы ни в какой Бразилии, – по-прежнему хмуро отмахнулся Троцкий, – нас и здесь неплохо кормят. Читал когда-то да картинки видел.
– Картинки!.. – презрительно осклабившись, махнул рукой Коля. – Каких чудес можно видеть с тех картинок? Вот когда мы в девяносто седьмом на «Святом Евстафии» ходили до Бразилии – это таки да!
Погрузившись в пленительные воспоминания, одессит мечтательно зажмурился и сладострастно причмокнул губами.
– Какие вина… м-м-м, а какие роскошные шенщины… Беленькие, черненькие, мулаточки… Сказка!
– Угу, – фыркнул Троцкий, скептически поглядывая на друга, – полмиллиона народа и все в белых штанах…
– Какие штаны, Лева! – искренне возмутился Корено, прерванный на полуслове. – Шобы ви себе не думали…
– Отставить! – с трудом оторвав тоскливый взгляд от морской глади, прервал дискуссию Арсенин. – Впечатлениями об экзотических странах и дома, тьфу ты, черт, в гостинице поделитесь. А сейчас: слушай мою команду! – глядя на вытянувшихся во фрунт подчиненных, капитан довольно улыбнулся и, кинув беглый взгляд на портовые постройки, добавил: