Свет угас, Дариен лежал на земле. Рианна взвыла и вырвалась из рук Неда.
— Это шанс, — сказала она со слезами и кинжалом в руке.
Нед не знал, о чем она, но быстро выхватил меч, увидел, что Валанир Окун стал выше и засиял серебром. Его глаза гневно пылали, он крикнул слово, и Лин Амаристот рухнула на землю.
Метка на ее груди стала коричневой, как засохшая кровь.
Еще слово Валанира Окуна, и меч Никона Геррарда вылетел из ножен и разлетелся на тысячу сияющих осколков. Рианна и Нед тут же подошли к придворному поэту, прижали клинки к его шее. Рианна прошипела:
— Выпутайся песней из этого.
Лин вскочила на ноги с дикими глазами, ее лицо было серым, как у трупа. Она подбежала к Дариену и опустилась рядом. Его глаза трепетал, но он не мог говорить. Лин сжала его голову руками и прижалась губами к его. Когда она отстранилась, Дариен хитро улыбнулся и хотел заговорить. Но улыбка увяла, а глаза погасли.
— Нужно сделать что-то с… этим, — Валанир указал на лорда Геррарда.
Но они увидели, что Рианна и Нед прижимают клинки к шее Марлена Хамбрелэя, стоящего между ними как в трансе. Никон Геррард пропал.
ГЛАВА 36
Голоса звучали из тьмы. Он словно парил без тела, не видел, не чувствовал, лишь слышал. Сперва голоса были гулом без слов. Постепенно в них появилось значение, Марлен начал понимать их.
— Как я это объясню? — ворчал знакомый голос. — Я не могу сказать, что ты мертв!
— Я буду мертв, — другой голос вызвал такой ужас, что Марлен закричал бы, если бы мог. — Вы проведете похороны меня… и там лорд Хамбрелэй… будет моим преемником.
— Это странно, лорд Геррард, — король Гаральд звучал так, словно ему подали не то блюдо на ужин. Марлен всегда хотел его ударить.
Свет ударил по векам Марлена. Он зажмурился, но это не помогло, это было на самом деле. Пол под спиной был твердым. Конечности словно замерзли, он их не ощущал. Уязвимость пугала. Он словно был голым.
— Выбора нет, — сказал Никон Геррард, — где бы ты был без меня, Гаральд?
— Ты будешь обращаться ко мне по титулу! — сказал король, но неубедительно.
— Ах, он проснулся, — голос Никона Геррарда звучал плавно, словно в предвкушении. Веки Марлена поднялись сами, он смотрел на придворного поэта. Теперь Марлен пытался вспомнить, как оказался тут. Он помнил лес. Запах сосен в осеннем воздухе.
И он вдруг вспомнил, как съел последним сыр и хлеб, и это бурлило в нем, как испорченное рагу на огне.
И пальцы Мариллы, холодные и гладкие, сжимали его руку. На него смотрели люди, куда бы он ни шел. Тихо. Они желали его падения, искупления за все преступления.
Ночь была давно, когда Никон Геррард вдруг посмотрел на Марлена, который считал себя скрытым.
— Я тебя найду.
— Нет, — услышал себя Марлен. Он мог говорить.
— Жаль, что ты это ощутишь, — сказал Никон Геррард, звуча искренне. Он запел, голос был с непривычной меланхолией, словно последние резервы чувств, что спали, пробудились. Песнь была без слов, чистая мелодия хриплым голосом придворного поэта, как у священников в Святилище старейшин.
Или в Академии. Это было давно. Как в другой жизни.
Марлен начал ощущать покалывание на коже, словно кто-то дразнил тысячью игл. Он стиснул зубы. Песнь придворного поэта стала сложнее и сильнее, била по ушам Марлена.
Он стольких предал и ранил. Дариен. Хассен Стир. Леандр Кейен. Мастер Гелван. И этих он знал. Кто знал, сколько вреда было всего.
Еще недавнее воспоминание: хитрый Пиет говорит с Лин Амаристот у огня одним из вечером. Они не знали, что Марлен был там. Пиет сказал:
— Марлен… заплатит? — Лин молчала. Она поймала взгляд Марлена, он стоял в тени деревьев. Тьма ее глаз словно видела его.
Иглы стали ножами, били по костям. Марлен охнул. Огней были тысячи. Они терзали кости, мышцы и мягкие места между.
Марлен услышал свой голос, он визжал как издалека.
Издалека.
Огненные ножи терзали его. Его крики заглушала рвота, он давился без контроля.
— Лорд Геррард! — крик. Король.
Песня Никона Геррарда продолжалась, вонзала в него ножи и крутила их. Изменяла его. Все затуманилось перед глазами Марлена, стало темнеть. Вот и все. Конец.
Он поговорит там с Дариеном.
А потом крик, он не разобрал слова. Песнь Никона Геррарда прекратилась. Последним Марлен услышал:
— Держись! — женский голос, а потом тьма.
* * *
В мгновения после падения Дариена Элдемура и исчезновения Никона Геррарда Марлен смотрел на кинжал Рианны и меч Неда. Он помнил, как она убила, и сказал: