Когда великие падут,
а музыка станет тенью
как и то, что было нашей гордостью.
Не важно, какого цвета
ветвь — серебра, меди или золота,
одно точно здесь:
Все не то. Все не то.
На этом он закончил. Марлен потом задумывался, была ли это вся песня, или он намеренно закончил в точке, где нити музыки и слов связались в единый узел.
Было сложно сказать, потому что в следующий миг Валанир оказался между стражей, которые выбрались из толпы под оханье гостей. Но, когда один из стражей ударил Валанира по лицу, тишину нарушил хруст, а потом люди принялись убегать, сталкиваясь друг с другом в спешке, как лошади, подгоняемые хлыстом.
ГЛАВА 5
Комната изменилась. Тишина сменила резкий звон мечей стражей. Сильный голос Никона Геррарда перекрыл шум.
Рианна отметила, что странно, что приказ поймать Валанира Окуна озвучил не король, а Придворный поэт.
Но хаос резко утих. Стражи ушли, и — что примечательно — Придворный поэт, король и королева, Валанир Окун тоже ушли. Гости тоже спешили уйти на большой скорости. Рианна не знала, чего они боялись, ведь они не сделали ничего плохого. А вот Валанир… он совершил нечто страшнее, чем исполнение не одобренной песни.
Рианна не знала, насколько серьезным было его преступление.
Нед обхватил ее рукой, словно закрывая от неприятной ситуации, но Рианна раздраженно оттолкнула его руку. Ее отец появился из толпы уходящих гостей, не обращал внимания на тех, кто в спешке и панике прощался с ним. Все правила этикета были забыты.
— Ты в порядке? — спросил он у Рианны.
— Конечно, — сказала она. — Но Валанир… что будет с ним?
Мастер Гелван сжал губы.
— Не знаю, Рианна. Может, ничего.
— Невозможно. — Нед был бледен. — За такое преступление…
— Мы не знали, что это произойдет, Нед, — сказал мастер Гелван, перебив его.
Рианна понимала, что он защищает ее. Сколько еще он скрывал от нее? Она вспомнила о записке, которую ему принес Кэллам.
— Мне нужен воздух, — сказала она и отошла от Неда, от отца. Они с тревогой смотрели на нее, но не пошли за ней. Она хотела выйти в сад, затеряться среди роз, пока не уйдут все гости. Обдумать случившееся с Валаниром и ее отцом.
И тут она увидела Лин, женщину, что выступала до этого. Она была на коленях, платье смялось на полу, лицо было в ладонях. Словно ее сбили, как куклу.
Рианна робко подошла к ней. Другие гости спешили мимо Лин, словно она была камнем в ручье, который тек к двери. Лин не двигалась.
Рианна решила, что ее уже будет слышно, и позвала ее по имени. Ничего. Рианна пыталась снова и снова, а ответа не было. Наконец, она коснулась плеча женщины и снова назвала ее по имени.
Лин вскочила на ноги, испугав Рианну и чуть не отбросив. На ее лице была маска гнева. А потом гнев пропал, и она сказала:
— Это вы, госпожа Гелван. П-простите.
Рианна видела, каким пепельным было лицо Лин. Она подумала, как спокойно Валанир воспринял арест, как он ушел из дома Гелван, окруженный стражей, с высоко поднятой головой, словно он был их командиром. Но его руки грубо держали за спиной, его подталкивали при этом.
Никон Геррард приказал им не нежничать с ним.
— Мы потеряли этой ночью хорошего человека, — сказала Лин.
— Почему? — сказала Рианна. — Что с ним будет?
Этот вопрос не давал ей покоя. А поэтесса, уже заинтриговавшая ее, могла ответить. Могла понять так, как не понимали мужчины, что Рианна не нуждалась в защите.
Лин смотрела вдаль.
— Он нарушил два закона, — сказала она. — Серьезные. Один могут расценить как измену.
В комнате становилось все тише.
— Измену?
Она ощущала сильнее, чем видела, что Лин набирается терпения для ответа.
— Состязание, Серебряная ветвь, было создано монархией веками назад, — сказала Лин. Ритм ее слов напомнил о ее песне этим вечером. — И любая сила поэта на его земле не сравнится с властью Придворного поэта, агента короля.
— И Валанир Окун сказал, что поэтам нужно найти настоящую Ветвь, а не приз за состязание, — сказала Рианна, пытаясь понять. В ее дом внезапно ворвался мир Дариена.
— Ветвь Эдриена, которую он принес с Пути в Другой мир, — серьезно сказала Лин. — Но это… это точно была метафора. Он не мог… — она замолчала.
— Метафора его погубит, — сказал новый голос. Марлен подошел к ним, пошатываясь, с бокалом вина в руке. Он криво улыбался, словно это все было в шутку.