Тогда я и увидел его впервые – он пытался вылезти из лодьи, неплотно причалившей к берегу. В конце концов, ему всё же пришлось намочить полы длинных одежд. Потом остроносый долго сидел на берегу, задумчиво глядя на обильную Сару. Тогда я ушел, приняв его за незадачливого купца, но через пару дней невдалеке от села я увидел его хижину. Остроносый копошился подле утлого сооружения, пытаясь приготовить себе еду (интересно, чем он успел разжиться?).
Я приблизился: «Ёлусь поёлусь!» - Драя шляма, мерь! Да, мы народ меря. А он, значит, сириец! Ну что же, здесь многие понимают его язык. «Что ты делаешь себе из еды?» - надеюсь, поймёт. Нет, не понимает. Я приблизился: «Что ты! Это нельзя есть!»
В котелке среди прочих грибов плавали ядовитые. Я вылил варево и этим встревожил гостя!
«Вот что, идём со мной» - показал я знаком, и мы пошли ко мне в дом. Как только моя овдовевшая сестра увидела сирийца, глаза её вспыхнули огнём вожделения. Она кинулась собирать на стол.
«Я Ольма, это Нея» - сказал я, показывая на сестру. «Бальтазар» – представился гость, пожирая Нею своим хищным взглядом. Женщина села с нами и тут случилось чудо – Бальтазар протянул к ней сжатую ладонь, а когда распрямил, из его руки выпорхнуло множество разноцветных бабочек и они закружились в пространстве комнаты. «Кажется, скоро будет свадьба» - подумал я.
Весной просыпается хозяин леса, а ближе к лету мы делаем обряд его умиротворения, чтобы женщины могли безопасно ходить за ягодой. Я – главный хранитель мольбища и посредник между духами и людьми. Я разговариваю с лесом и рассказываю детям легенды про утку и лосиху. Это очень важные легенды, ведь если б не утка и лосиха, наш мир не существовал бы!
Пришли почти все. Хозяину несли сушеные припасы, что остались после зимы и рыбу. Масы долго молились лосихе, и утке, и солнцу, и небу, и хозяину леса. Бальтазар и Нея, держась за руки, стояли около священной берёзы.
Вдруг я услышал изумлённые возгласы: «Вай! Вай!» – люди обступили упавшего на колени Бальтазара. Я приблизился – в его глазах не было зрачков, и он почти не дышал. Потом тело носатого выгнулось назад и повисло над землёй! Все ахнули. Повисев чутьчуть в воздухе, он упал на траву и открыл глаза. «Он здесь» - произнёс гость на нашем языке. «Ёлусь поёлусь!» - воскликнул я и, и все возрадовались!
На следующий день я застал его у кузнеца. Они вдвоём изготавливали какой-то инструмент, по нескольку раз опуская раскалённый металл в воду. Потом оказалось, это быль резцы. Как только они были готовы, и я отдал за них много серебра, Бальтазар с Неей отправились на поиски суур киви. Они отсутствовали два дня и вот, наконец, взяв с собой ещё двух человек, мы притащили камень на мольбище. Бальтазар принялся за работу, которая продолжалась несколько дней, и нам было запрещено мешать ему. Только Нея носила гостю съестное.
Вот, наконец, я и старейшины были приглашены на мольбище. Мы увидели каменную фигуру рогатого Бога - невероятно искусно вытесанную из каменной глыбы. «Это Хозяин Бел» - произнёс взволнованный Бальтазар.
3.
Прошли века
«Чюцкий конец бяше, и покланяхуся идолу Велесу каменну, омрачен ибо сердца их деянием бесовским. Бе же во идоле бесу злу живущу и страшилища злы и мечты творяща своим омрачением, яко близ его никто же возможе путем тем ходити, аще пад не поклонится ему…»
Старец Авраамий закончил своё письмо князю Всеволоду Ярославичу – крещённому Андрею и вышел из хижины. Благословив гонца, он трепетно и с напутствием передал ему свиток: «Только довези!» Гонец кивнул, и облако пыли скрыло его от взора монаха, а стук копыт растворился в гулком ростовском эхе – этот довезёт.
В это время на другом конце Ростова собиралась мерь. Арбуй Рахол - внук арбуя Бальтазара готовился к умолению Велса!
На камне стоял идол Хозяина, созданный его дедом! Вдали простиралось бесконечное Неро, в душах трепетал огонёк сердечной радости и всепоглощающего блаженства. Молоко Велса изливалось в души мери, а солнце рассыпалось искрами подвесок и браслетов по мерьским красавицам, одаривая их веснушками. Сказаны хвалебные слова, сделаны подношения, настало время откровений.
Рахол погрузился в состояние перехода. Его тело откинулось назад и зависло в воздухе, зрачки закатились, лицо стало восковым. Те, кто хотел узнать будущее, или где искать пропавшую корову, или потерянную вещь по очереди подходили к жрецу. Приблизилась и красавица Вадря: «Стану ли я женой жреца?» -Этого не будет - ответило существо…
Когда она шла по полю, осы замирали над цветами, когда она шла по полю у деревьев немели ветви, когда она шла по полю, духи теряли сознанье, когда она шла по полю, птицы обретали вдохновенье. «Если каждое утро будешь купаться в ручье, надолго сохранишь молодость и красоту» - сказала Вадре её бабушка. И каждое летнее утро наша четырнадцатилетняя красавица бегала через поле к ручью, который впадал в Неро, чтобы искупаться голышом. Красота очень нужна, ведь она мечтает стать женой жреца Рахола!
Вот уже второй месяц старца мучил грех и сладостное вожделенье. Он понимал, что Сатана, их – мерянский Сатана, который говорит с ними через злокозненного идола, наслал на него это проклятие. Каждое утро вместо исусовой молитвы несчастный прятался в кустах и пожирал взглядом юного ангела, купающегося в ручье.
«Будь благословенна, о, Богиня воды!»- шептала девушка, лёжа на белом песке ручья и прохладные струи ласкали её ноги и грудь (если бы это были губы Рахола). Вадря накинула лёгкий панар и поднялась на берег. Утреннее солнце светило в глаза и она не сразу разглядела мужскую фигуру в лохмотьях, что выпрыгнула навстречу из кустов: «Дитя моё, я много раз видел тебя во снах – ты была ангелом!» Вадря вскрикнула!
«Позволь поцеловать твои ноги, о непорочное дитя!» – захрипел старец и упал на колени перед девушкой. Он устремился своей бородой прямо к её молодому, пока еще не познавшему мужчин, естеству, и девушке стало безмерно противно и страшно. Собрав все силы, она диким зайцем понеслась домой – подальше от этого болезненного старика! «Господи, прости меня!» - взмолился старец, схватив себя за длинные волосы.