Ронни была вынуждена согласиться. Маркус погасил два шара
и снова зажег, поднеся к третьему. На земле вниз тульей лежал цилиндр волшебника. Ронни увидела, что в него бросают деньги.
— Где он берет огненные мячи?
— Сам делает. Могу показать как. Это не сложно. Нужны только хлопчатая майка, нитка и жидкость для зажигалок.
Маркус бросил мячи Ирокезу и зажег еще два. Они стали жонглировать вместе, как цирковые клоуны, все быстрее и быстрее, пока один мяч едва не упал.
Парень с пирсингом в брови поймал его, как вратарь, и стал перебрасывать с ноги на ногу. Погасив три мяча, остальные двое последовали его примеру и стали перебрасываться мячом, словно играли в футбол. Публика зааплодировала, деньги дождем посыпались в цилиндр, и, пока музыка достигла крещендо, все остальные мячи были пойманы и погашены одновременно, как раз в тот момент, когда мелодия смолкла.
Ронни честно призналась себе, что в жизни не видела ничего подобного.
Маркус подошел к Блейз и, схватив в объятия, стал долго, нежно целовать, что показалось Ронни крайне неприличным. Потом медленно открыл глаза и долго глядел прямо на нее, перед тем как оттолкнуть Блейз.
— Кто это? — спросил он, показывая на Ронни.
— Это Ронни. Она из Нью-Йорка. Мы только познакомились, — пояснила Блейз.
Ирокез и Пирсинг дружно уставились на Ронни, отчего той стало не по себе.
— Нью-Йорк, вот как? — хмыкнул Маркус, снова вынимая и зажигая мяч. Сейчас он держал мяч неподвижно, крепко зажав большим и указательным пальцами. Интересно, неужели ему ничуть не больно?
— Ты любишь огонь? — крикнул он и, не ожидая ответа, кинул ей огненный мяч. Ронни, слишком испуганная, чтобы поймать его, проворно отскочила. Мяч приземлился за ее спиной, и полисмен в ту же минуту затоптал пламя.
— Эй вы, трое! — завопил он, грозя пальцем. — Проваливайте! Немедленно! Я уже предупреждал, что не позволю устраивать шоу на пирсе, и, клянусь, в следующий раз я вас заберу!
Парни похватали куртки и направились к аттракционам. Блейз, забыв о Ронни, пошла за ними. Ронни почувствовала взгляд полисмена, но решила не обращать внимания и, немного поколебавшись, последовала за парнями.
Маркус
Он знал, что так и будет. Девчонки всегда таскались за ним, особенно приезжие. В этом весь секрет: чем хуже с ними обращаешься, тем больше они к тебе липнут.
Глупы как пробки. Предсказуемые идиотки.
Он прислонился к кадке с деревом, стоящей перед отелем. Блейз обняла его. Ронни сидела напротив, на скамье. Тедди и Ланс говорили неразборчиво, глотая слова, как всегда, когда пытались привлечь внимание проходивших мимо девушек. Они уже под мухой; впрочем, они были навеселе еще до начала шоу. Девушки, кроме самых уродливых, не обращали на них внимания. Впрочем, Маркус и сам нечасто обращал на них внимание.
Блейз тем временем покусывала его шею. Его тошнило от ее манеры лизаться на людях. И вообще от нее самой. Не будь она так хороша в постели, не знай штучек, которые в самом деле его заводили, отделался бы от нее еще месяц назад, благо у него было четыре-пять телок, с которыми он регулярно спал. Но сейчас он плевал и на них, потому что уставился на Ронни. Ему нравилась фиолетовая прядь в ее волосах, тугое стройное тело, блестящие тени для век. Несмотря на дурацкую майку, девчонка была классная! И ему это нравилось. Очень.
Он на миг прижался бедрами к бедрам Блейз, жалея, что она вообще тут торчит.
— Пойди принеси мне жареной картошки. Я голоден.
Блейз отстранилась.
— У меня осталась только пара баксов, — заискивающе проныла она.
— И что? На картошку хватит. Да, и постарайся ничего не слопать по дороге.
Он не шутил. Последнее время живот Блейз стал мягковат и немного обвис, а лицо казалось одутловатым. И неудивительно, учитывая, что последнее время она пьет почти как Тедди и Ланс.
Блейз притворно надулась, но Маркус подтолкнул ее, и она поплелась в сторону лотков с едой. Маркус тем временем подошел к Ронни и уселся рядом. Близко, но не слишком. Блейз ужасно ревнива, и он не хотел, чтобы она прогнала девушку, прежде чем у него появится шанс узнать ее поближе.
— И что ты думаешь?
— О чем?
— О шоу. Видела что-то подобное в Нью-Йорке?
— Не видела, — признала она.
— Где ты живешь?
— Недалеко от пляжа.
Судя по ответу, ей было неловко — возможно, из-за отсутствия Блейз.
— Блейз говорит, что ты сбежала от папаши. Вместо ответа она пожала плечами.
— Как, ты не хочешь об этом говорить?
— Нечего тут говорить.
— А с Блейз откровенничаешь?
— Тебя я даже не знаю.
— Ты и Блейз не знаешь. Вы только что познакомились. Похоже, резкая отповедь ей не понравилась.
— Я просто не хотела с ним разговаривать. И проводить здесь лето.
— Так уезжай! — посоветовал он, откинув волосы с глаз.
— Ага, только шнурки поглажу. И куда мне ехать?
— Давай вместе во Флориду?
— Ч-что? — изумилась она.
— Я знаю парня, у которого есть там пляжный домик, почти рядом с Тампой. Если хочешь, отвезу тебя туда. Можем оставаться столько, сколько захотим. Моя машина вон там.
Она потрясенно уставилась на него.
— Я не могу ехать с тобой во Флориду — мы... мы только познакомились. И как насчет Блейз?
— А что насчет Блейз?
— Ты с ней.
— И что? — хладнокровно осведомился он.
— Все это очень странно. Ронни встала и покачала головой.
—Пожалуй, пойду посмотрю, как там Блейз.
Маркус полез в карман за огненным мячом.
— Ты знала, что я шучу, верно?
Собственно говоря, он не шутил. И сказал это по той же причине, что и бросил в нее огненным мячом: чтобы увидеть, как далеко сможет с ней зайти.
— Да... все о'кей. Нормально. Но я все равно пойду поговорю с Блейз.
Маркус проводил ее взглядом. Он восхищался ее потрясающим телом, но не совсем понимал, что она собой представляет. Одевалась она как все в его среде, но в отличие от Блейз не курила, не выказывала ни малейшего интереса к тусовкам, и он чувствовал, что она не совсем та, какой кажется. Может, богатые родители? Вполне вероятно. Квартира в Нью-Йорке, пляжный домик... Семейка должна иметь деньги на все это. Нос другой стороны, никаких шансов на то, что она войдет в круг здешних мажоров. По крайней мере тех, которых он знал. Так кто она? И почему это должно что-то для него значить?
Он терпеть не мог людей с деньгами и манеру размахивать ассигнациями. Однажды, перед тем как бросить школу, он слышал, как богатенький парень толковал о новой яхте, подарке на день рождения. Не какой-то дерьмовый скиф, а настоящая яхта водоизмещением двадцать один фут, с джи-пи-эс и сонаром, и парень безостановочно хвастался, как собирается использовать яхту все лето и ставить у загородных клубов.
Через три дня Маркус поджег яхту и, прячась за раскидистой магнолией, наблюдал, как она горит.
Он, разумеется, никому не сказал, что наделал. Проболтаться одному — все равно что исповедоваться копам. Тедди и Ланс вообще в расчет не идут. Запри их в камере на денек, и они расколются в ту же минуту, как откроется дверь. Поэтому в последнее время он настаивал, чтобы они делали всю грязную работу. Лучший способ заставить их молчать — вдолбить, что они еще более виноваты, чем он. Ведь это они крали спиртное, они избили в аэропорту парня до потери сознания, прежде чем украсть его бумажник, они нарисовали свастику на синагоге. Он не очень им доверял и, в общем, не особенно симпатизировал, но они вписывались в его планы. И помогали достичь цели.
Тедди и Ланс продолжали валять дурака. Впрочем, они всегда были идиотами. После ухода Ронни Маркусу не сиделось на месте. Нечего торчать тут и бездельничать!
После того как Блейз вернется и он съест картошку, вполне можно и погулять. Посмотреть, что подвернется. Никогда не знаешь, что может случиться в подобном городишке в такую ночь, в такой толпе. Одно ясно: после шоу ему всегда требуется нечто большее. Чего бы это ни стоило.