— А что такое, Розита?
— А я вам сейчас расскажу, что такое. Вчера я, как вы помните, отправилась домой после прекрасного вечера в сопровождении прекрасного же человека. Француз — это вам не ковбой из Техаса! Я решила пригласить его на чашку кофе — благо Фил должен быть у Гая. Приезжаем мы ко мне, заходим в прихожую, он без всякого кофе целует меня так, что у люстры подвески звенят, я уже предвкушаю ночь бурного секса с настоящим французом, поднимаемся мы наверх, сшибая косяки…
Эмили вдруг ахнула и закрыла рот ладошкой. Рози горько кивнула.
— Точно! Фил. Он встретил нас на пороге. На нем были кожаные штаны и фартук, а в руках сковородка. Он жарил для меня блинчики.
Гай фыркнул и обмакнул ролл с угрем в соевый соус.
— И чего ты разоряешься? Фил хорошо готовит, ты сама говорила.
— Да? Язык мне оторвать. Франсуа, конечно, посидел, поел блинчиков, потом они обсудили международное положение и проблемы бизнеса, а потом Франсуа, естественно, уехал, чуть не плача. Я к Филу, хотела во всем признаться, а он бухнулся на колени и начал мне ноги целовать.
Гай нахмурился и закусил губу. Рози возмущенно фыркнула.
— И это еще не конец, дорогие мои. Сейчас вы все подавитесь своей сырой рыбой. Фил просил у меня прощения и сказал… сказал…
Гай поднял голову. Глаза у него замерцали странным светом. Эмили посмотрела на Гая… потом на Рози — и тихо взвыла от восторга.
— Рози! Твой Фил…
— Да! И я лично не вижу в этом ничего смешного. Эти кожаные штаны! Эти обтягивающие майки! Все это было неспроста!
Эмили усмехнулась.
— Это же надо! Как ты его называл, Гай? Самец гориллы?
— Отстань. Рози, я должен тебе со всей ответственностью заявить…
— Умолкни! Я знаю, что у вас ничего не было, но после ночи в твоей квартире Фил осознал свою истинную сексуальную ориентацию. И сказал, что ты — клевый чувак. Что никто его никогда так внимательно не слушал. И что ты мужик, и потому он может запросто делиться с тобой своими интимными проблемами!
Гай вздохнул и покаянно опустил голову. Рози воздела руки к небесам.
— За что наказываете, боги? У меня увели мужика! И кто? Гай Боннэр! Чего ждать от будущего… Эмили, надеюсь, ты договорилась с Норвудом о свидании без Тессы?
— В каком-то смысле. Только вот сегодня вечером Ричард Норвуд вместе со Стивеном Шерманом летит в Техас на неделю.
Гай и Рози немедленно повернулись к ней. Рози уже нормальным голосом потребовала:
— Рассказывай. Что вы делали в ложе, пока мы держали Тессу за конечности?
— Ну… мы целовались.
— И все?
— Рози, это публичное место. Что еще там можно было делать?
— Все! Было бы желание. Вот помню, однажды я занималась этим самым на скамейке в Центральном парке, днем…
— Подумаешь! Ты попробуй ночью на скамейке в Центральном парке этим позаниматься!
— Прекратите пошлости говорить!
— Протестую! Секс — это не пошлость.
— В принципе да, но то, как ты о нем иногда говоришь… Эми, а вы с ним о чем — нибудь договорились?
— Да нет… Мы еще не виделись, но он должен завезти мне ключи от дома…
— От своего дома?!
— Да нет, от соседского. Я буду кошек кормить.
— Кого?
— Кошек. У соседа три кошки, Ричард Норвуд должен был их кормить, но улетает с Шерманом в Техас.
— А сосед?
— А сосед уже улетел.
— Тоже в Техас?
— Нет, в отпуск. Гай нахмурился.
— Что-то мне это не нравится. И командировка эта некстати.
Рози отправила в рот большую порцию маринованного имбиря.
— А нормально! В разлуке чувства крепчают. Приедет, созвонятся, туда — сюда… Короче, Гай Боннэр, наши с тобой стратегии себя не оправдали. Природа опять взяла свое.
Эмили в ответ только мечтательно вздохнула. Ей хотелось и дальше идти на поводу у природы…
Ричард Норвуд появился только под конец рабочего дня. Вернее сначала появился огромный букет роз — он вплыл в офис, где сидела Эмили Феллоуз. Вслед за букетом обнаружился президент компании: он был небрит, на удивление молод и явно расстроен. Ричард Норвуд прошагал к столу остолбеневшей Эмили, поставил корзину с розами прямо на конфиденциальные документы, потом наклонился и яростно поцеловал Эмили в губы. Она благоразумно превратилась в соляной столб, а Ричард Норвуд решительно выдрал из кармана связку ключей, брякнул перед ней и погрозил пальцем.
— Я улетаю до конца недели. Когда я прилечу, мы поговорим. И только попробуй мне возражать! Убью.
С этими словами Ричард Норвуд удалился, а Эмили почувствовала стойкое отвращение к работе. Она аккуратно сложила документы в папочку, сдала их в отдел кадров, вышла из офиса и отправилась на стоянку. Почему-то именно сейчас ей казалось очень важным покормить кошек соседа Ричарда Норвуда — чтобы создать о себе благоприятное впечатление. До сего момента она, скорее всего, производила впечатление расслабленной идиотки.