— Возможно, они планируют дворцовый переворот, — пробормотал Картр. — Ну, хорошо. Останемся здесь, пока не узнаем больше.
— Откуда врачу известны знаки рейнджеров? — удивлялся Рольтх.
— Если будет возможность, я спрошу у него об этом. Он тоже предложил нам ждать — держать глаза открытыми, а рот закрытым.
— И не только глаза…
Зинга прижал голову к поверхности двери.
— Кап-пес подслушивает. А ну, быстро думайте о чем-нибудь хорошем… Для него!..
Карты раскрываются
— Нажимаешь эту маленькую кнопку, и… Прекрасно, не правда ли?
Картр согласился с закатанином, что результат нажатия кнопки прекрасен. Вода, настоящая, чистая и свежая вода забила из крана, вмонтированного в голову чудовища и потекла в бассейн. Он был достаточно велик, чтобы вместить Картра.
— Попробуй! — настаивал Зинга. — Я уже два раза купался. И хуже мне от этого не стало.
Он медленно повернулся, играя мышцами, и улыбнулся. Рольтх, прислонившись к двери, подозрительно смотрел на воду.
— Могут ли наши друзья внизу прекратить доступ воды, если захотят?
— Трубы проходят в стенах. Если они их перекроют, то, вероятно, лишат воды и себя. К тому же, если в их планы входит осада, мы будем дураками, коль скоро задержимся здесь дольше, чем нужно, чтобы спуститься по внешней стене, — закончил он. — Или тебе нравится ходить грязным?
Картр разделся. В мешке у него была смена чистого белья, и он с наслаждением подумал, что наденет ее.
— Интересно, на кого они были похожи…, — он коснулся воды пальцами. — Гораздо приятнее, чем в горных ручьях.
— Кто? А, ты имеешь в виду создателей этого замечательного места? Ну, — Зинга указал на зеркальные стены, — они не стыдились посмотреть на себя. Интересно, отражались ли в этих зеркалах такие уродливые купальщики?
Картр рассмеялся и плеснул водой в закатанина.
— Говори только о себе, Зинга. Мое лицо не пугает детей…
Правда ли это? — вдруг подумал он и впервые критически взглянул на свое отражение в зеркале.
Темно-коричневый космический загар выдавал его профессию. Конечно, волосы выглядели странно. Но чередование светло-желтых и ярко-рыжих прядей было совершенно естественно для уроженца Илен. Два глаза, зеленых, слегка раскосых, прямой нос, уверенно очерченный рот — все нормально для человека.
— Слишком мелкие зубы…
Картр вспыхнул и увидел, как краска ползет по его щекам.
— Чтоб тебя разорвало, Зинга! Не можешь оставить в покое мысли человека?
— Восхищающегося собой? Но насчет зубов я не согласен… У нас большие зубы считаются признаком красоты, ты знаешь…
Зинга, оскалив зубы, стоял перед зеркалом.
— А почему бы и нет? Красиво и полезно. Хотел бы я посмотреть, как хилые людишки участвуют в наших дуэлях — без когтей, без настоящих клыков… Ты не продержался бы и минуты!
— Каноны красоты обусловлены воспитанием, — назидательно заявил фальтхарианин. — У народа Картра двухцветные волосы — и таков их идеал красоты. Моя раса, — он снимал шлем и тунику, продолжая говорить, — отличается белой кожей, белыми волосами, светлыми глазами. Для нас эти качества необходимы, чтобы считаться красивыми.
— О, у всех вас есть, чем ответить на вздохи девушек, — донесся из соседнего помещения голос Филха. — Почему бы не закончить это абсурдное полоскание и не поесть чего-нибудь? Такая глупая трата времени…
Но Картр отказался торопиться, и Рольтх также искренне наслаждался открытием Зинги. Одевшись, они увидели в соседней комнате Филха. Он сидел на подоконнике и обменивался криками с несколькими большими птицами.
— Опять сплетничает! — заявил Зинга. — А где же пища, которую нам так необходимо съесть? Ставлю два кредита, что он скормил все своим друзьям!
— Вы этого заслуживаете. Но пища у вас перед носом.
Рационы из концентратов были вдвое безвкусней для тех, кто еще недавно наслаждался жареным мясом и свежими фруктами. Картр с трудом глотал, тоскуя о недавнем прошлом.
— Сейчас все пойдет обратно. — Зинга непринужденно рыгнул, проглотив последний кусок. — Филх не стал бы отдавать эти отбросы: он слишком любит птиц, а это убило бы их…
— Что мы здесь делаем?
Филх спрыгнул на пол и закрыл окно, проводив взглядом улетевших птиц.
— Нам не следует оставаться здесь! Это мертвое место, и нечего стараться оживить его!
— Не беспокойся. Мы скоро покинем его. Давайте спустимся, согласимся поохотиться, как послушные рейнджеры, а потом уйдем и не вернемся!