– Я обещал, что буду осторожен, – напомнил Джек. С каждым словом голос набирал силу. – И я был. Технически со мной ничего и не случилось – я ведь, получается, жив.
Лея то ли хмыкнула, то ли всхлипнула.
– Кто бы тебя отпустил! Видел бы, сколько магов и целителей над тобой колдовали. Уверена, если бы ты лишился головы, и её бы обратно пришили.
Джек хотел было возразить, что это нереально, но передумал. От улыбки уже устали щёки, но перестать улыбаться он не мог. Зато получилось согнуть руку и погладить Лею по голове. Она ответила целомудренным поцелуем в щёку. Погоди, дай мне ещё дня три…
– А что в мире происходит?
– Как-то хорошо всё. – Лея приподнялась на локте. – Мятеж успокоился. Знаешь, без верховного судьи и воевать стало не с кем. Мильхор укрепляет свою королевскую власть. Мы у него во дворце, кстати.
Джек догадался.
– А как Эри?
– Отходит понемногу, хотя птиц всё так же не любит. – Лея в первый раз улыбнулась. – Когда они предсказывали, что Морн падёт от когтей другой птицы, я себе не совсем это представляла.
Да и Джек не решил это простое генетическое уравнение. Эрисфея, его милый одуванчик, кто бы мог подумать?
– Кстати, пока ты валяешься, Мильхор вовсю твою жену обхаживает. Он как нашёл её тогда после битвы, ну… без одежды, совсем потерял покой. Приглашает остаться с ним.
– А она? Согласилась, наверное?
Лея глянула на него, как на дитё неразумное.
– Ты только свою жену так плохо знаешь или в принципе в женщинах не разбираешься? – Покачав головой, Лея дотянулась до прикроватной тумбочки и подала Джеку стакан с водой.
– Второе, – признался Джек после нескольких маленьких глотков.
– Эрисфея мечтает отправиться вместе с Фред в твой другой мир, – объяснила Лея. – Туда, где живут маленькие цветные птички, в небе летают железные машины и не бывает никакой магии с проклятиями.
Джек кивнул.
– Ей там будет хорошо.
– Конечно.
Нам всем будет хорошо. Наверное, они вместе это подумали. Лея наклонилась и очень осторожно поцеловала его в губы. Свежее воды и эффективнее любой магии. Джек чувствовал, как ощущение жизни не просто возвращается, а переполняет его.
– Лея, – шепнул он, – а ты не могла бы позвать…
– Да? Кого? Ох, мне ведь нужно рассказать всем, что ты очнулся! Но если все они, кто ждёт тебя, вломятся в эту комнату, она лопнет. Поэтому… да, скажи, кого тебе позвать?
На несколько секунд Джек закрыл глаза.
– Я хотел бы, – начал он, – я хочу увидеть Тони, Грэйс и Самиру. Если можно, пожалуйста.
Лея кивнула два раза, вскочила с постели и бросилась к двери.
– Постой! – окликнул Джек. – М-м, а они не могли бы захватить мой рюкзак, если несложно? И если он не потерялся.
Она кивнула в третий раз и уже взялась за ручку.
– Лея, подожди. – Джек смутился. – Поможешь мне сесть?
Уже без суеты Лея вернулась, обняла его и подтянула выше, потом подложила под спину дополнительные подушки, поправила одеяло и пригладила волосы.
– Как я выгляжу? – спросил Джек шёпотом. Хотел кокетливо, а получилось взволнованно.
– Лучше всех в мире.
Она легонько ущипнула его за щёки, отошла, не отводя взгляда, и медленно скрылась за дверью.
Джек вспотел. Вроде виделись уже, но ему понадобится ещё несколько встреч, чтобы привыкнуть и больше никогда не отвыкать. А теперь нужно немного подождать. Пока Лея найдёт, пока поговорит, пока…
Дверь отворилась.
Они вошли – какие-то бледные, словно давно не ели, не спали и не смотрелись в зеркало; расселись на кровати вокруг Джека. Все четверо склонились и соединили лбы. Джек перецеловал все солёные от слёз щёки, до которых дотянулся. Ему хотелось как-то объяснить, оправдаться, и он не придумал ничего лучшего, как сказать:
– Я остался с вами.
– Чтоб мы тебя ещё хоть раз отпустили куда-то, – пробурчал Тони, обнимая его за плечи.
– Да, стоит без присмотра оставить, как он тут же пытается умирать, – подхватила Самира.
– И женится, – добавила Грэйс.
Джек чуть-чуть отстранился, чтобы рассмотреть всех, а то в прошлый раз он не успел. Но тогда это ведь не встреча была, а прощание.
Самира обстригла волосы до плеч, и они красивыми волнами завивались у лица. А Тони, наоборот, давно пренебрегал ножницами.
– Вы двое всё больше похожи друг на друга, – поделился Джек тихо. – Не черты лица, нет… У вас в глазах одинаковая нежность.
Он повернулся к Грэйс.
– Тебя я дольше всех не видел.
– Вечность.
– Несколько вечностей. – Они взялись за руки. – Моя особенная. Что я умею сейчас, это благодаря тебе.
Прозвучало замысловато, но Грэйс поняла. Этим утром всё легко понималось, и рассказывалось, и слушалось… Час вместе перечёркивал целый год разлуки, стёрлись из памяти слова прощаний, будто и не звучали никогда.