— Ты поедешь со мной? — Мириэль строго поглядела на Юниэра.
— Вот это мне по душе! — воскликнул тот. — Конечно, я помогу тебе. Мы посостязаемся с Фаразоном, у меня тоже много сторонников в армии.
— На Чернолуне ускакала Айрен, она предупредит Верных об опасности, — рассуждала Мириэль. Медлить нельзя. Из-за того, что она так расклеилась, может случиться непоправимое. Отца очень бы расстроил ее поступок, но она все исправит.
— Ты найдешь хороших лошадей?! — почти приказала она.
— Еще бы! — заверил Юниэр. Тогда она наскоро переоделась в дорожное платье, и они выбежали из замка, не обращая ни на кого внимания и ничего не объясняя.
И вот уже два всадника уверенно спешили вперед, ведь от них зависели судьбы многих людей.
Войско Фаразона, разжигаемое пылкими выступлениями военачальника, столкнулось с Верными раньше, чем предполагалось. Амандил с сыном и десятком своих людей поднимались на вершину Менелтармы, к священному алтарю, почтить Илуватара.
Редко кто посещал это место в последние годы, в народе царствовало религиозное безразличие. Люди обиделись на Илуватара, сочли его несправедливым и нечутким Богом, равнодушным к их жизням. Его стали считать исключительно эльфийским владыкой. Верные продолжали чествовать его, но старались делать это тихо, чтобы не возбуждать ссор.
На обратном пути они встретили Дориана, который доложил им о совещании у Тар-Палантира. Его рассказ обнадежил Амандила. Он симпатизировал королю и не ожидал никакого подвоха: король был честен и надежен. Но осторожными быть все же не мешало, врагов у Верных было предостаточно, особенно теперь, когда племянник короля, Фаразон, находился в Нуменоре… Амандил посоветовался с друзьями и решил вернуться в Роменну, чтобы взять с собой больше людей. Подстраховать себя на всякий случай, хотя Тар-Палантир обещал дать им охрану.
Вдруг всадники услышали отдаленные звуки рога.
— Что это? — спросил Элендил, высокий витязь с темно-серыми глазами. — Нуменорцы охотятся?
— Возможно, — пожал плечами его отец, — но лучше поторопиться, чтобы не попасть под их стрелы.
В этот миг на дорогу вылетел черный конь и отдельно от него — не удержавшаяся в седле Айрен. Верные придержали коней и уставились на нее в изумлении. Чернолун проржал что-то высокомерное, что могло значить: «Тоже мне наездница. Дожила до двадцати, а ездить верхом так и не научилась». Он прохаживался рядом, полагая, что свое дело сделал. Первым опомнился Дориан.
— Айрен, — бросился он поднимать ее, — что случилось?? — Айрен оперлась на его локоть, одарив благодарным взглядом.
— Вы в опасности! — заговорила она, наконец, — и еще никогда прежде вы не были в такой опасности.
— Чего же мы опасаемся? — усмехнулся Элендил, находивший эту сцену забавной. Айрен тревожно посмотрела на них, но слова ее прозвучали бесстрастно.
— Король убит. Убийцей считают Дориана. Фаразон ведет свою армию на Роменну. Они уже близко, еще немного и будут здесь.
— Тар-Палантир убит? — переспросил пораженный Амандил.
— Вы должны защитить себя, — вздохнула Айрен, — принцесса — еще ребенок, и она тяжело переживает смерть отца, чем и воспользовался Фаразон.
— Это невозможно! Это несправедливо! — простонал Элендил. — Почему судьба благоволит к таким, как Золотой Паук, а лучшие люди умирают до срока? Нуменор обречен, нет сомнения, Нуменор обречен…
— Прекрати сейчас же! — поморщился Амандил и обратился к Айрен.
— Есть ли надежда, что мы договоримся мирным путем?
— Думаю, что нет.
— Мы должны задержать их, иначе Верным конец, они всех вырежут, — рассудил Амандил.
— Элендил, ты поедешь в Роменну, постарайся убедить их спрятаться. Фиол, поедешь с ним. Мы постараемся задержать Фаразона. Вперед!
— Что?! — попробовал возразить Элендил. — Ты хочешь, чтобы я бросил тебя в такое время?…
— Не медли! Чтоб духу твоего здесь не было, именем Эарендила заклинаю тебя. — Встретившись с непреклонным взором отца, Элендил повиновался.
— Да хранит вас Илуватар! — крикнул он на прощанье.
Уже не только звуки рога, но и топот копыт был слышен. Сотни всадников мчались вперед, ведомые одной целью — отомстить убийцам короля.
Верные переглянулись.
— Серебряная Струя недалеко, попробуем добраться до нее, — предложил Амандил, — тогда она послужит границей, пусть символической. Но может, мы успеем переброситься парой слов. Все лучше, чем просто вступить в драку.