— А ну-ка стоп, — сказал вдруг Дебори, взглянув наверх,? — все в овраг.
Гномы сошли с тропинки и затаились в канаве. Что остановило их? Перед ними были обычные деревья, только множество светлячков сидело на стволах и ветвях, и деревья сияли голубыми огоньками. Мерцающие деревья словно выстроились вдоль какой-то границы, образуя светящуюся изгородь. Все местные жители и те, кому доводилось бывать в этих краях, знали, что нельзя ступать за черту, обозначенную деревьями со светлячками. Но не знали об этом Юниэр и Мириэль. Они так и бежали, надеясь, что вот-вот настигнут гномов, пока не осознали, что топот сапог больше не слышен. Но остановиться теперь они не могли. Из тех, кто ушел за светящиеся деревья, никто никогда не возвращался.
Гномы, подождав некоторое время, выползли из оврага, надрывая животы от хохота.
— Вот это погоня! — радовались они, — даже драться не пришлось.
Они решили вернуться к костру, чтобы отдохнуть и упаковать вещи, так как все побросали в спешке, когда пытались убежать от грозных нуменорцев.
У костра сидел только Буги, оставшийся присматривать за раненым. Он подскочил на два метра, когда увидел, как четверо гномов выросли из темноты.
— Ха-ха, малявка! Привет. Что, не ожидал такого подвоха? Обрадовался до смерти, по лицу видно.
— Думал, что дружки твои наши головы сюда за бороды притянут! Не дождешься!
— Я тебе вот что скажу, Буги, — поддержал гномов Дебори, — твои друзья так быстро бегают, будто не люди, а косули! До сих пор, небось, скачут.
— Что с ними случилось? — дрожащим голосом спросил Буги.
— А ничего! Небольшая промашка. Они быстрее нас бежали и в Зачарованный лес попали, — пропел один из гномов, наслаждаясь придуманной рифмой.
— О-о! — схватился за голову Буги, — как это их угораздило?
— Вот тебе и «о-о»! — сказал Дебори. — А что там за писк? Этот герой жив еще?
Шумми застонал, он бредил. Лавашка извивалась в свертке и очень ругала себя.
— Ну и ситуация, — подумал Буги, — хуже не бывает, — но скоро он понял, что ошибался.
— Что, порубим их на куски? — спросил у Дебори любо-знательный приятель. — А то жизнь длинная, донесут на нас, потом не оправдаемся.
— Я думаю, что достаточно им просто языки отрезать, — предложил Дебори.
— А если они донос напишут? — ехидно поинтересовался другой гном. — Надо убрать свидетелей.
— Тогда Лавашка уж точно ничего не скажет про клад, — возразил Дебори.
— Почему? Мы же ее не собираемся убивать?
— Она будет свидетелем убийства и подумает, что мы все равно ее убьем, когда она все расскажет.
— Ты нам какие-то головоломки задаешь, Дебори. Надо бы попроще. Не говорит — пригрозим, что дедушку убьем или бабушку. Что, ей этот клад дороже родственников, что ли?
— Да, пожалуй, ты прав, нечего с ними возиться. Руби их.
Хотя Буги внимательно следил за ходом беседы ужасных бородачей, он был совсем не готов к такому исходу. Хоббиту стало страшно. Окровавленный Шумми лежал тут же рядом, но так как он был без сознания, то не мог увидеть лица своей смерти. Сообразительный Буги с отчаянья придумал что делать. «Постойте, я тоже знаю, где клад!» — хотел он закричать, но от страха только тоненький свист вырвался из груди, и как он ни напрягался, не мог выговорить спасительную фразу членораздельно. Буги закрыл глаза, упрямо надеясь на чудо, и… услышал вдруг певучую речь:
— Привет вам, любезные хоббиты, гномы, дорогой иду я обычной, знакомой. Что за неполадки у вас приключились?
Вы чем так друг другу не полюбились?
Это был голос мягкий, вкрадчивый, странный, и все обернулись к говорящей. Никто не заметил, как она подошла, удивительное создание в наряде, сплетенном из веток ивы. Босая девушка, со светлым шелком вьющихся волос и раскосыми, как крылья бабочки, глазами выглядела необычно.
— Как-то сегодня людно в этом месте! — посетовал Дебори. — Если вам дороги здешние так прекрасно знакомы, то ступайте дальше и не задерживайтесь. Мы тут без вас разберемся.
— Не разберемся! — воскликнул Буги, вышедший наконец из оцепенения.
— Послушай, Дебори, разбойник и вор,
Лавашку оставь — таков уговор,
Ты братьев-злодеев с собой прихвати
И больше не стой у меня на пути.
— Кто ты такая, чтобы мне указывать! — возмутился Дебори. — Сама иди, откуда пришла. Я очень раздражен, могу и топор в дело пустить.
Между тем, Буги подкрался к свертку с Лавашкой, перерезал связывающие ее путы и вынул кляп. «Ф-фу! — вздохнула Лавашка. — Наконец-то».